Отправлено: 18.01.15 14:01. Заголовок: Визит к Красному сфинксу, 18 сентября 1627 года, около пяти часов вечера

(Продолжение эпизода "Не было гвоздя...")

 Отправлено: 26.01.15 20:51. Заголовок: - К сожалению..

- К сожалению, намного больше я вам рассказать не смогу при всем желании, - Бутвиль развел руками, подчеркивая свою досаду, - поскольку из найденных бумаг трудно что-либо понять. Но в том, что никто их не подбрасывал, я могу ручаться: это личные документы покойного. Судя по всему, некоторое время назад в жизни Лавалле произошел какой-то неприятный случай, из-за чего изменилось его отношение и к своему начальнику, и вообще к людям. А это удивительно, если учесть, что Ги... шевалье де Лавалле вырос в доме старшего герцога Монморанси, был приставлен к его сыну пажом и обласкан, насколько это вообще было в характере старика. Все это объяснялось заслугами покойного господина де Лавалле, рано умершего, а до того верно служившего коннетаблю. В ранней юности мы были не просто знакомы, а даже дружили, и когда мы встретились на днях, меня сразу поразила перемена в настроениях Ги. Он стал немногословен и нелюдим, казалось, что он вообще с трудом говорит и движется. А потом я увидел те письма... Следовало бы разобраться в обстоятельствах поглубже, но у меня нет такой возможности. Увы...

 Отправлено: 08.02.15 03:16. Заголовок: Ришелье слушал с уча..

Ришелье слушал с участливым выражением на лице, внутренне неизбежно задаваясь вопросом, для чего ему об этом рассказывают. Дано: некий шевалье де Лавалле, приближенный герцога де Монморанси, впутался в какое-то темное дело, повлиявшее на его мироощущение. Какое, спрашивается, дело первому министру его христианнейшего величества до душевных терзаний друга детства господина де Бутвиля? Если бы этот друг был еще жив, ему следовало бы отправиться к исповеднику. Но его убили!

Впрочем… Если его убил барон де Кюинь, то на бумаги следовало взглянуть. Случившаяся с его другом драма явно занимала г-на де Бутвиля больше, чем возможные ее последствия. А оттого он вполне мог не заметить чего-нибудь важного.

- Вы хотели бы, чтобы в этом деле попробовал разобраться я, – полувопросительным тоном предположил он. – Эти письма, они у вас с собой?

Какой же уверенностью в человеке нужно было обладать, чтобы ни на миг не усомниться… Дано: двое гонцов, оба гибнут, и в обоих случаях причастен кто-то из семьи Кюиней. Но главное письмо доставлено, напомнил он самому себе. И, если бы Монморанси хотел предать, он бы его не послал. Предательство – это не всегда действие, иногда хватает бездействия.

Зачем, ради всего святого, кардиналу де Ришелье вообще знать про шевалье де Лавалле? Или… Ведь есть же еще одна возможность:

– Вы из них узнали, как попасть в город?

Картина изменилась столь поразительно, что он не удержался от этого прямого вопроса. Если в бумагах покойного нашлось упоминание о ходе королевы Жанны… Тогда король по-прежнему ничего не знает, тогда доставленные по назначению бумаги могли быть ложью, тогда… Вихрь мыслей, пронесшихся в голове его высокопреосвященства, смел с его лица всякий намек на безразличие, но нетерпение, с которым он ждал ответа, никак не отразилось ни на сочувственной улыбке, ни в выжидающем взгляде темных глаз.

 Отправлено: 10.02.15 14:24. Заголовок: Бутвиль перест..

Бутвиль перестал задумываться над тем правильно ли он поступает, откровенничая с кардиналом. Но если уж пришлось двигаться в потемках на ощупь, не стоит метаться из стороны в сторону - держись выбранного направления, пока не увидишь выход... или не упрешься в стену. На лице собеседника написано сочувствие? Что ж, примем это за чистую монету и пойдем дальше!
- Я понимаю, монсиньор, что эта история, столь важная душевно для меня, мелковата для того, чтобы вы ею занялись. Но если рассматривать её как часть более серьезной задачи - защиты чести и безопасности моего старшего родича, который далеко не бесполезен для государя, которому мы все служим... Я мог бы и сам заняться расследованием, но у меня нет достаточных полномочий, да и возможности отправиться в Лангедок - а без этого ситуацию не прояснишь - тоже нет. Не говоря уже о том, что мало кто поверит в мое беспристрастие...
Он мог бы еще многое добавить, но разговор о чувствах и намерениях был бы сейчас явно неуместен. Тем более, что его собеседник задал и другой вопрос, тоже требовавший ответа.
- Что касается бумаг Лавалле, они у меня, в целости и сохранности, но я, к сожалению, не догадался взять их с собой. А план, которым мы воспользовались, чтобы проникнуть в город, был среди бумаг Монфлери.

 Отправлено: 10.02.15 17:09. Заголовок: Ришелье задумчиво на..

Ришелье задумчиво наклонил голову, скрывая свое недоумение за понимающим взглядом. Итак, молодой человек хочет просить о помощи — в делах своего кузена. Просить кардинала, не герцога де Монморанси. И не короля — оттого ли, что он не успел еще доложить ему, как был исполнен его приказ? И если так, не надеется ли г-н де Бутвиль найти у первого министра защиту от монаршего гнева?

- Бумаги Монфлери — это те, что вы передали его величеству? - уточнил он, не спеша ответить на эту просьбу.

Об истории со злополучным футляром кардинал не знал, но основывался на словах самого Бутвиля: документы из Лангедока были доставлены его величеству. Необходимости в этом уточнении как будто не было, ответ на свой вопрос Ришелье знал, но его не покидало ощущение, что он упустил что-то важное. Не похож был граф де Люз на человека, которому грозит опала, а ведь Людовик ХIII вряд ли снисходительно отнесся к столь грандиозному провалу.

 Отправлено: 15.02.15 18:33. Заголовок: Вот такой про..

Вот такой простенький вопрос может стоить человеку седых волос! Не рассказывать же его высокопреосвященству всю нелепую историю с излишней осторожностью (которая сильно смахивала на неосторожность, притом умышленную) юного гасконца! Еще не хватало навлечь на Сезара подозрения... К тому же вряд ли стоило посвящать Ришелье в подробности времяпровождения монарха: если он через своих осведомителей знает об этом казусе, вот и хорошо. Но выдавать личную тайну короля... о нет!
- Бумаги следовало бы передать его величеству как можно скорее, - надеясь, что не слишком затянул паузу, ответил Бутвиль. - Но, к сожалению, у меня не было прямого доступа к нему, и я еще не успел испросить аудиенцию через кого-либо из приближенных особ.

 Отправлено: 15.02.15 21:22. Заголовок: При всем своем самоо..

При всем своем самообладании Ришелье все же чуть приподнял брови: значит, он не ошибся, Монморанси писал королю. Не неприятность, прямо-таки мечта интригана – или политика. Когда-нибудь ей можно будет воспользоваться, сейчас же следовало ограничить ущерб. А для этого нужно было понять, как обстоят дела на самом деле.

Адъютант и родственник герцога Ангулемского не сумел получить прямого доступа к его величеству, имея при себе столь важные бумаги, о содержании коих он был прекрасно осведомлен и не считал нужным держать в тайне? Поверить трудно, но если тот настолько разгневался на племянника из-за его брака, что позволил себе пренебречь государственными делами... Это тоже можно будет использовать.

- Раз господин герцог не нашел возможным оказать вам эту услугу, - проговорил он, - вы можете передать письма вашего кузена мне. Я увижу его величество в ближайшем будущем.

Здесь требовалось пообещать, что король непременно узнает, чьей самоотверженности он обязан этими драгоценными документами, но делать этого кардинал не стал. Не потому, что собирался приписать себе чужие заслуги, но потому что хотел увидеть, как поведет себя Бутвиль. Несколькими минутами ранее он утверждал, что бумаги были переданы по назначению, но в ответ на прямой вопрос пошел на попятный. Любопытно, вспомнит ли он сейчас, сколь бесполезными окажутся теперь расследования его кузена?

Участие в карих глазах кардинала было совершенно искренним: интриговать этот молодой человек еще не научился и научится, судя по всему, не скоро. Ну кто же так просит о помощи! Будь его предполагаемый покровитель чуть хуже осведомлен, не миновать бы обоим неприятностей.

Если это не предательство, конечно. Взгляд Ришелье стал чуточку более отстраненным.

 Отправлено: 16.02.15 18:48. Заголовок: - Господин ге..

- Господин герцог? - переспросил Бутвиль. О дядюшке-начальнике он в последние дни как-то даже и не вспоминал, не до него было... - Вы имеете в виду герцога Ангулемского? Но я не извещал его об этом событии. Во-первых, маршал Монморанси не уполномочил меня на это, а во-вторых, писать господину герцогу, чтобы он - также письменно - обратился к его величеству с просьбой аудиенции для меня, затем ждать ответа, который придет в ставку герцога, а потом его должны будут еще переслать мне - не кажется ли вам, что это слишком извилистый путь, да и ненадежный? Если уж государь соизволил остановиться в Этре, намного быстрее и проще я мог бы добиться встречи через его приближенных, находящихся здесь. Я просто не успел ещё сделать это.
Граф чувствовал, что еще чуть-чуть, и он окончательно запутается в своих "поправках к действительности". Но другого выхода он пока не видел и старался не уклоняться от выбранной версии событий.

 Отправлено: 16.02.15 19:58. Заголовок: Взгляд Ришелье сдела..

Взгляд Ришелье сделался испытующим. Значит, молодой человек умеет лгать. Вернее будет сказать, не умеет лгать, но пытается. На всякий случай кардинал прикинул временные рамки. О существовании писем от маршала г-н Морель узнал утром пятнадцатого числа и сообщил в тот же день. А семнадцатого вечером г-н граф с женой и г-ном Портосом воспользовались ими и отправились в Ларошель. И за это время Бутвилю не удалось добиться встречи с королем? Право, если бы он пошел к своему покровителю пешком и уговаривал его целые сутки, а затем сам герцог Ангулемский потратил бы столько же времени, добиваясь высочайшей аудиенции, она бы уже состоялась. На деле же, при желании эта проблема решается просто. «Господин герцог, я получил чрезвычайно важные бумаги от г-на маршала, которые мне необходимо немедленно передать его величеству. Лично». И что, спрашивается, воспрепятствует герцогу взять племянника с собой при его следующем визите в ставку короля?

- Вам, должно быть, помешала ваша рана, господин граф?

Ришелье позволил нотке недоверия проскользнуть в его голосе. Не отметить, что Бутвиль не сказал ни да, ни нет в ответ на его предложение передать бумаги, он не мог, но пока еще не знал, как это расценивать. Вполне может быть, что молодой человек, смутно осознавая свою вину, был слишком занят оправданиями. Но куда более вероятным было то, что он хотел лично предстать перед монархом. Неприятное осложнение, но пусть: там, где речь не шла о его друзьях и родственниках, Ришелье всецело был сторонником того, что человек, просящий о лопате, чтобы выкопать свою могилу, должен получить желаемое. Герцог де Монморанси, конечно, огорчится и станет просить и за этого кузена тоже… И ему можно будет попробовать помочь. Также к вящей выгоде для всех заинтересованных сторон, за исключением, пожалуй, графа де Люз.

 Отправлено: 17.02.15 01:01. Заголовок: Бутвиль отве..

Бутвиль ответил не сразу. Нет, он не обдумывал, что сейчас говорить, как игрок в шахматы обдумывает следующий ход. Его собеседник был намного более опытным игроком, и лучше было приготовиться заранее к проигрышу. Он просто чувствовал, что безмерно устал, и смотрел в окно, за которым сгущались сумерки. Но потом собрался с духом и посмотрел в лицо кардиналу.
- Рана моя не слишком тяжела, хотя немного еще беспокоит. Во всяком случае, она не помешала мне отправиться в Ларошель и худо-бедно оттуда вернуться. Но с того момента, как бумаги Монфлери попали ко мне, произошло столько событий, и весьма важных, и пустяковых, но мешающих, что вырваться из этого водоворота не было никакой возможности. Кто-нибудь мог бы мне заметить, что я весьма несвоевременно вздумал устраивать свою личную жизнь, но и без этих кратких часов радости у меня хватало чем заняться...
Он безнадежно махнул рукой, как бы зачеркивая все сказанное.
- Я могу перечислить вам все эти моменты с подробностями, да они вряд ли оправдали бы меня в ваших глазах, монсеньор. Но упомянутые бумаги я могу вам вручить сию минуту, если вы распорядитесь, чтобы кто-то доставил сюда сумку с седла моего коня.

 Отправлено: 17.02.15 02:37. Заголовок: Ришелье встретился г..

Ришелье встретился глазами с Шарпантье, который, повинуясь прочитанному во взгляде своего господина приказу, беззвучно выскользнул за дверь. Значит, молодой человек привез бумаги Монморанси с собой, но не был уверен, станет ли отдавать их. Мысленно кардинал засчитал себе небольшую, но победу. Что же, в отличие от своего брата, нынешний господин де Бутвиль подавал надежды, а значит, мог кончить лучше.

– Я далек от того, чтобы упрекать счастливого новобрачного в том, что его супруга волнует его больше, чем государственные дела, – произнес он без тени насмешки, хотя в то, что говорил, верил куда меньше, чем в предложенное ему объяснение. Нет, оно было бы чрезвычайно убедительным, если бы прозвучало в начале их разговора. Но предшествующие ему два резона были увертками – не говоря уже о том, что не за радостями брака г-н граф отправился в Ларошель.

Со всеми своими людьми Ришелье, рано или поздно, говорил об откровенности, объясняя всегда одно и то же: ошибку, о которой известно, можно исправить. Ошибка, оставшаяся тайной, может дорого обойтись. Но для такого разговора ему следовало лучше узнать собеседника, да и момент был явно неподходящий: слишком легко мог Бутвиль вспылить, заподозрив, что его обвиняют во лжи. Однако кое-что сказать было необходимо. Хотя бы потому, что молодой человек готов был просто отдать ему бумаги.

– Вы оказались в крайне сложном положении, сударь, – мягко продолжил он, краем глаза отметив, что секретарь вернулся на свое место. – В результате ваших действий – или бездействия – не только его величество не получил вовремя важные сведения, но и ценность этих сведений была сведена к нулю. Вы же умный человек, вы не можете не понимать, что ход королевы Жанны сделался после вашей эскапады совершенно бесполезен. Я не вижу в происшедшем злого умысла – да что там, не вижу даже вашей вины, но боюсь, мне будет непросто убедить в этом его величество. Поэтому да, я прошу вас, помогите мне помочь вам: расскажите мне, что помешало вам передать по назначению эти письма.

Ришелье сделал короткую паузу и добавил:

– Не выгораживая никого, сударь, ибо от вашего молчания они могут пострадать больше, чем от вашей искренности.

Даже нескольких минут этой беседы было ему довольно, чтобы сейчас с уверенностью мысленно назвать наиболее вероятного виновника – а точнее, виновницу – нынешних их неприятностей: одну слабую точку Бутвиля он уже нашел.

 Отправлено: 18.02.15 02:07. Заголовок: - Что касаетс..

- Что касается важных сведений, я хотел бы уточнить кое-что, монсеньор, - сказал Бутвиль, чувствуя несказанное (и, пожалуй, ничем не оправданное) облегчение. - Содержание бумаг, присланных маршалом Монморанси, мне неизвестно. В письме, полученном мною еще до отъезда из ставки герцога Ангулемского, он предуведомлял меня лишь о том, что хочет внести на рассмотрение его величества и ваше некие свои соображения, стратегически и тактически важные. Раскрыв футляр, вы можете убедиться, что бумаг в нем несколько. Я извлек и прочел только сопроводительное письмо. Карта также там - я сразу вернул ее на место после того, как рассмотрел и сделал для себя набросок. А попала она мне в руки по чистой и непредвиденной случайности. Дело в том, что я хотел надежно спрятать футляр, пока не настанет момент вручить его по назначению, но, проживая в гостинице, не нашел более удобного тайника, чем верх полога над кроватью. Оттуда, при неосторожном движении, он упал и раскрылся. Ну, а устоять перед соблазном рассмотреть выпавшую странную карту, тем более. что кузен в своем письме о ней не обмолвился даже, я не сумел...
Граф развел руками, подчеркивая, что сказать по этому поводу ему больше нечего. Но ничего не ответить на многозначительную фразу об "искренности" нельзя было. Ну что ж, будем искренни... насколько возможно!
- Я никого не выгораживаю, монсеньор. ("Да-да, кроме двоих гасконцев и венценосца!") Некого, собственно, выгораживать. Карту видел я, видела моя супруга - и только. Мушкетер по имени Портос, согласившийся поучаствовать в задуманной разведке, ничего не знал и не знает о том, откуда у меня сведения о подземном ходе. Кто такой присоединившийся к нам уже в городе господин де Ронэ, как он проник в Ларошель и что там делал, я не знаю. Кстати, могу заметить, что из некоторых слышанных фраз у меня сложилось впечатление, что горожане про этот ход знали и намерены были использовать его в своих целях. Хотя я могу в этом и ошибаться. Кое-что полезное мы там все-таки разузнали...
Помолчав, он добавил:
- Чтобы уверить вас в моей полной искренности, я могу еще признаться, что получение и передача данных документов были затруднены рядом личных обстоятельств, излагать которые я не вправе, не рискуя навлечь на себя неудовольствие его величества.

 Отправлено: 18.02.15 02:51. Заголовок: От необходимости нем..

От необходимости немедленно ответить кардинала спасло еле слышное шуршание, когда кто-то поскребся в дверь. Повинуясь его кивку, Шарпантье выглянул наружу и тотчас же вернулся с седельной сумкой, которую после недолгого колебания вручил Бутвилю. Взгляд, которым он при этом незаметно обменялся со своим господином, был весьма красноречив: как и сам Ришелье, в рассказ молодого человека он не поверил. Чтобы, рассмотрев карту до такой степени, чтобы сделать с нее набросок, граф де Люз не изучил и все остальные документы? Даже если маршал был столь неосторожен, что положил сопроводительное письмо в футляр с прочими бумагами, отнюдь не предназначавшимися для чужих глаз. Если это письмо вообще существовало, потому что все то же самое можно было передать на словах.

Значит, вернее всего, молодая г-жа графиня сунула нос в бумаги мужа, и тот ее на этом поймал. И при чем, собственно говоря, здесь его личные обстоятельства и неудовольствие его величества?

Как любой опытный политик, Ришелье испытывал что-то вроде сочувствия, сталкиваясь с неумелой ложью, и поэтому сделал еще одну попытку:

– Я надеюсь, что вы расскажете мне, что произошло с вами в Ларошели, кого вы там встретили и что узнали, – здесь следовало удвоить осторожность: вряд ли при допросе пленного кому-либо пришло в голову спрашивать о составе захватившего его отряда. – Но, прежде чем вы это сделаете, позвольте уточнить две вещи: во-первых, где сейчас этот набросок?

В ответе на этот вопрос он был совершенно уверен: сожжен и развеян по ветру. Однако сейчас ему нужно было, выражаясь языком военным, усыпить бдительность противника, чтобы не сделать ошибки при следующем ходе. По крайней мере, этот из братьев де Бутвиль не настолько вспыльчив – что, впрочем, уже было понятно: любой, кто способен провести в обществе Ронэ больше получаса и не взяться за шпагу, должен быть человеком уравновешенным.

 Отправлено: 18.02.15 09:11. Заголовок: Граф де Люз не..

Граф де Люз не был гением интуиции, но у него все-таки было достаточно чутья, чтобы ощутить, что в этих четырех стенах ему не верит никто. Не верят ни единому слову, что бы он ни сказал. Здесь не было палача, к нему и пальцем не прикоснулись, но это недоверие было, пожалуй, мучительнее физической боли. И отчего-то совсем не было страшно. Сумка, принесенная секретарем, позволила ему на минуту отвлечься, уйти от испытующего взгляда кардинала, перевести дыхание. мысленно попрощавшись с белым светом, с Эмили и всеми надеждами на будущее, он достал футляр и показал издали кардиналу:
- Как видите, этот предмет состоит из двух частей. Пересылаемые бумаги кладутся сюда, внутрь. А сопроводительное письмо маршала - в крышке, отдельно. Набросок, который я сделал для лучшего запоминания пути, без всяких пометок, я брал с собой, но никому не показывал, а по возвращении вложил его к остальным бумагам.
Он поднялся, подошел к столу и положил футляр перед Ришелье.
- О событиях в Ларошели я дам вам отчет, господин министр, со всеми подробностями, какие могу припомнить. Насколько значимы эти факты, судить, конечно, вам, а не мне. Но относительно всего, что я уже сказал... Я могу подтвердить под присягой, что не солгал вам ни в чем. Да, умолчал. Но не солгал. А нарушить молчание я смогу лишь в том случае, если получу на то позволение его величества. Или если он сам расскажет вам то, чего не смею сказать я.

 Отправлено: 18.02.15 16:00. Заголовок: Там, где его высокоп..

Там, где его высокопреосвященству изменяло чутье, мало что подсказывавшее ему с незнакомыми людьми, оное с успехом заменял холодный разум. С чего бы Бутвиль вдруг вновь начал оправдываться – объяснять малосущественные подробности в устройстве футляра, который, как ни крути, открывался только одним способом, и опять ссылаться на короля? Всецело полагаясь на свое собственное умение владеть собой, кардинал мог лишь заключить, что его секретарь позволил себе выразить толику сомнения – как оказалось, не без пользы: теперь можно было с уверенностью утверждать, что его величество по какой-то причине запретит Бутвилю вдаваться в частности. Почему?

Ришелье никогда не жаловался на память, и сейчас она снова сослужила ему добрую службу. Пятнадцатого числа, сразу же после своего прибытия в Этре, его величество всполошил своих приближенных, исчезнув неизвестно куда на несколько часов во второй половине дня. И сопровождал его один лишь…

– Ах, вот вы о чем! – с видимым облегчением протянул кардинал и тут же опять нахмурился. – Значит, месье де Сен-Симон тоже посвящен в это приключение?

Его пальцы легонько скользнули по шероховатой поверхности футляра, но открывать его Ришелье не спешил. Письма попали к Бутвилю утром, а король отсутствовал после полудня – казалось бы, все было очевидно. Но если бы все было так просто, нечего было бы утаивать.

 Отправлено: 18.02.15 20:24. Заголовок: "О! Кардина..

"О! Кардинал знает об эскападе короля! И неудивительно, что знает, но насколько подробно?"
Хорошо было бы понять, насколько осведомлен Ришелье, но Бутвиля такой поворот дела в любом случае устраивал. Не желая беседовать с кардиналом стоя, словно он был школьником, отвечавшим урок строгому учителю, граф снова опустился в кресло и лишь тогда ответил:
- Вы упоминаете имя Сен-Симона, монсеньор? Тогда, значит, вы в курсе того события, о котором я считал своим долгом умалчивать. Но и сейчас я предпочитаю не называть некоторые детали... Скажем так: мы с месье де Сен-Симоном виделись в том месте, где он находился, сопровождая его величество, и я, воспользовавшись случаем, просил его посодействовать о встрече с государем. Но тут, совершенно неожиданно для меня, появился и он сам, после чего ему было угодно переговорить со мною в отдельной комнате без свидетелей, так что его спутник ничего не знает о предмете нашей встречи.
Вот теперь настал скользкий момент: как трудно будет объяснить, почему он не вручил королю бумаги сразу же! Луи-Франсуа чувствовал себя, словно мушкетер, стоящий на линии огня и обвешанный со всех сторон пороховыми зарядами: не дай бог, прилетит вражеская пуля, и от тебя, а не от противника, останется мокрое место... Нет, сейчас лучше не продолжать эту тему.

 Отправлено: 19.02.15 01:43. Заголовок: Ришелье слушал, согл..

Ришелье слушал, согласно кивая и привычно скрывая за любезной улыбкой лихорадочно работающий ум. В каком месте Сен-Симон мог находиться – отдельно от короля, но с тем, чтобы этот последний затем появился? Так, что для Бутвиля присутствие монарха, но не его клеврета стало неожиданностью, а потом они смогли переговорить в отдельной комнате? В чьем-то поместье? Но, если их встреча не была целью этой поездки, обставленной с такой секретностью, Бутвиль мог там оказаться только волей случая. Где в маленьком гугенотском городке или его окрестностях могут случайно столкнуться король и адъютант герцога Ангулемского? Быть может, у священника?

Отложив эту загадку на будущее, кардинал знаком предложил своему собеседнику продолжить:

- Но предметом вашей встречи, как я понимаю, были не эти бумаги.

Которых у Бутвиля просто могло не быть с собой. И что же? Он промолчал, несмотря на отсутствие посторонних, и не попросил о новой аудиенции. Напротив даже, предполагал ходатайствовать о ней у кого-то из приближенных. Даже если под этим кем-то подразумевался тот же Сен-Симон, почему?

 Отправлено: 25.02.15 09:41. Заголовок: Бутвиль едва ..

Бутвиль едва удержался, чтобы не выразить вслух свое изумление: показалось ему, или кардинал не все знал о времяпровождении короля? Если так, можно попробовать проскочить между Сциллой и Харибдой, между долгом умолчания и желанием спастись...
- Его величество не слишком меня жалует, увы, - сказал он с усмешкой. - После того, как ему было угодно позволить мне отправиться в армию, у меня не осталось никаких поводов беспокоить его своей персоной, и я не искал с ним встречи, пока не возникла необходимость передать эти документы. Бумаги, и ничто другое, монсеньор. Я должен был известить государя и договориться об их доставке, и я это сделал. Вот и все.

 Отправлено: 25.02.15 11:53. Заголовок: Кардиналу не нужно б..

Кардиналу не нужно было даже следить за лицом Бутвиля так пристально, как он это делал, чтобы понять, что ему опять лгут. Считанные минуты тому назад молодой человек сожалел, что не успел пока испросить аудиенции – сейчас утверждает, что во время встречи с королем договорился о доставке бумаг. Учитывая лежащий между ними футляр, во втором случае он, безусловно, отклонился от истины. Указывать на это не имело смысла – Бутвиль снова сошлется на необходимость хранить монаршьи тайны. Но если он не отдал бумаги на месте и не поклялся немедленно привезти их в ставку, это могло означать только одно: футляра у него не было и он сам не знал, когда обретет его снова.

Ришелье поиграл мгновение с мыслью вернуть графу документы и предложить ему выполнить свое обещание об их доставке, как они с королем условились, но в этом не было пользы. В тысячу раз лучше сделать это самому и иметь возможность рассказать всю историю так, как выгодно ему.

Кардинал испытал в этот момент легкий укол сожаления и чего-то вроде ревности: подобная готовность пожертвовать собой за жену или за сюзерена дорого стоит. Этого молодого человека стоило бы взять на службу – если бы преданность можно было обрести просто в обмен на покровительство. Хотелось бы знать, понимает ли он, сколь многим будет обязан первому министру, если тот, не имея иного козла отпущения, сумеет тем не менее избавить его от заслуженного наказания?

– Благодарю вас за вашу откровенность, сударь, – проговорил он с подкупающей искренностью, – и я вполне понимаю и уважаю вашу сдержанность. Послание г-на маршала будет передано его величеству при первой же возможности, высочайшая аудиенция будет, я уверен, дарована вам в ближайшие дни, если не часы, и я приложу все усилия, чтобы исход был для вас благоприятен. А сейчас я просил бы вас поведать мне о вашей вылазке в город.

Ронэ, судя по пересказу Шарпантье, ничего не знал о том, что предшествовало их встрече. Все это можно было, разумеется, выяснить и у г-на Портоса, которого он собирался пригласить в ближайшее время – но уже не сегодня. К тому же не помешает узнать, насколько граф будет с ним честен в других вопросах.

 Отправлено: 25.02.15 14:44. Заголовок: "Сдержанно..

"Сдержанность"! Какое красивое название для вынужденных уверток... Бутвиль понимал, насколько жалкую роль вынужден сейчас играть, но полностью откровенный рассказ не улучшил бы ситуации: ряд скоропалительных решений, внезапных встреч, нелепых случайностей не стал бы для него оправданием. Здравомыслящему человеку - а в здравомыслии министра сомневаться не приходилось - граф де Люз показался бы в лучшем случае невменяемым, а в худшем - окончательно изолгавшимся интриганом. Да, выхода из ловушки, куда он сам себя загнал, не было; но хоть как-то нужно же парировать сыплющиеся со всех сторон удары!
- Мне горько сознавать, монсеньор, - тихо сказал Луи-Франсуа, - что, совершая поступки, которые принято считать похвальными, я не могу себе позволить полную искренность и правдивость, не могу рассчитывать на справедливое суждение и без вашего заступничества рискую быть ославленным как безумец или преступник. Бесполезно задаваться вопросом, каким высшим силам понадобилось устранить прямоту и честность в отношениях между людьми. Но так сложилось, и теперь успех и выигрыш сопутствуют тем, кто умеет лгать не краснея и складно обманывать. Увы, этим искусством я не владею. И мне остается только рассказывать как можно точнее, надеясь на вашу проницательность...
("И на то, что вам пока невыгодно меня губить" - добавил он про себя.)

 Отправлено: 26.02.15 01:54. Заголовок: Давая волю чувству, ..

Давая волю чувству, что случалось с ним нечасто, Ришелье еле слышно вздохнул и наклонился вперед, вперяя взгляд в глаза молодого человека.

– Вы правы, – мягко проговорил он, – вы не умеете лгать, вам не следует и пытаться. Ваш выбор, сударь: вы можете рассказать мне, в чьих руках побывали эти письма после того, как они были вам доставлены, или… – он выдержал паузу столь краткую, что пропустившее удар сердце как раз должно было с новой силой толкнуться в ребра, – или оставим эту тему и перейдем к тому, что произошло с вами в Ларошели.

Возможно, нужно было просто объяснить Бутвилю, что никто не был заинтересован в том, чтобы простить ему происшедшее – напротив, если виноватым окажется не он, то вся тяжесть вины ляжет на куда более нужного короне герцога де Монморанси. Но кардинал не питал иллюзий в том, что касалось действенности подобных разъяснений: молодой человек всего-навсего выразит немедленную готовность погибнуть во славу рода.