Отправлено: 24.09.07 22:36. Заголовок: Старый друг злее новых двух, или о сомнительной пользе эпистолярного жанра. 14-е июля, после полудня

"Свинья!" - если бы сила мысли питалась гневом, графу де Марильяку предстояло бы немедленно покрыться щетиной и захрюкать. - "Боже, ну какая же свинья! Как он посмел?!.."
В замке проворачиваясь издевательски скрипнул ключ. Окинув взглядом место предстоящего своего заточения, Мари подхватила со стола серебряный кубок и с размаху запустила в дверь. Кубок, жалобно звякнув, откатился под кресло. Дверь осталась безучастна. Глупость. Жест отчаянья.

Обессиленная недавней вспышкой, герцогиня де Шеврез опустилась в кресло и закрыла глаза.

Граф, может и свинья, а вот она действительно дура. Подобная наивность простительна в шестнадцать лет, а Мари была уверена, что уж она-то в свои почти тридцать наивностью не отличается. В чем?!.. В чем же она просчиталась?

Очередной порыв гнева подхватил женщину с кресла, и она заметалась по комнате.

Ведь так все было хорошо продумано. Просьба о небольшой услуге, и в качестве жеста благодарности Марильяк получает собственноручно написанные письма. Пара листков и несколько строк, в которых только очень придирчивый взгляд смог бы отыскать свидетельства причастности графа к заговору, который для самой герцогини окончился ссылкой, а для некоторых, не столь удачливых, смертью.

Заметив окно, Мари рванула тяжелые шторы, но тут же отступила. Вместо хрупкой преграды стекол в оконной раме красовались крепкие ставни.

Почему же все пошло не так?
Ничего не предвещало подобного исхода. Беседа любезно катилась в нужном направлении, граф был мил и участлив. Но лишь речь зашла о письмах, мгновенно переменился. Требовал, угрожал и в заключение... собственно заключением все и закончилось.

Мари печально усмехнулась неудачному каламбуру.

Странно. Странно и нелепо. Письма были, конечно, несколько двусмысленны. Совсем чуть-чуть, на грани иронии и уж точно не настолько, чтобы ради них угрожать свободе опальной герцогини. Впрочем, это она потеряла только свободу. А некий милый ее сердцу мушкетер, выполнявший тогда некоторые не очень невинные поручения, может потерять и жизнь. На эту тему Марильяк высказался весьма недвусмысленно. Право же, она поняла бы волнение графа, если бы он и в письмах был столько прямолинеен, но...

Женщина замерла, споткнувшись об очередную мысль. Тревога отступила, гнев утих в преддверии разгадки.

Вот оно. Письма. Конечно же, не те невинные образчики, что Мари предложила графу. Значит, существуют другие письма, в которых старый лис был не столько осторожен в высказываниях. Не удивительно, что одно лишь упоминание о его эпистолярных упражнениях подняло такую бурю…

Смех, веселый и неожиданный в этих стенах, разорвал тишину комнаты. Упав опять в кресло, мадам де Шеврез хохотала как девчонка, потешаясь над нелепостью ситуации.
Не скоро, но смех затих. Очаровательная интриганка, перехитрившая сегодня саму себя, задумалась, пытаясь отыскать выход в хитросплетении чужих и собственных интересов.

 Отправлено: 28.09.07 16:42. Заголовок: Re:

– Что-то подсказывает мне, что мадам не привыкла просить, - иронично посочувствовал застывавшей в кресле даме итальянец. – Я слышал о вас, герцогиня, как о женщине чрезвычайно искусной. Во всем.
Но слухи всегда немного приукрашают действительность, не так ли?

Массимо прошелся по комнате, не спеша пока следовать за своим ретировавшимся в бешенстве покровителем, переступил через груду одежды на полу, обошел кресло, остановившись чуть позади него, и добавил проникновенно.

– Когда ваш разум восторжествует над вашей самоуверенностью, сударыня, я советую вам вспомнить все же, что я – ваш покорный слуга.

 Отправлено: 28.09.07 22:57. Заголовок: Re:

Патовая ситуация. Если бы мадам де Шеврез имела склонность изливать свои печали в слезах, как это свойственно многим женщинам, она бы расплакалась. Но, увы, присутствие итальянца не давало возможности расслабиться.
Кто он, кроме уже известного - иностранец, дворянин и ее тюремщик.
Хам и наглец? Разумеется.
Глаза и уши Марильяка? Скорее всего.
Мужчина?.. С мужчинами Мари привыкла играть по своим правилам, однако не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы уяснить к своим двадцати семи годам, что далеко не все мужчины при виде хорошенькой женщины моментально теряют головы, растекаясь у ног прелестницы лужицей сиропа. Ди Валетта явно не собирался пасть немедленной жертвой красоты герцогини. Более того, в глазах итальянца читалась откровенная ирония.

Голос за спиной заставил Мари едва приметно вздрогнуть. Обернувшись, она через плечо взглянула на мужчину. Гнев все еще плескался в синих глазах герцогини, но голос звучал спокойно:
- И как же далеко простирается ваша... покорность? - последнее слово Мари выдохнула с отчетливым привкусом насмешки.

 Отправлено: 29.09.07 17:23. Заголовок: Re:

– Далеко.

С губ молодого мужчины невольно сорвался смешок. Действительно, из них двоих сейчас смеяться больше приличествовало тюремщику, чем пленнице.

– Покуда граф не отдаст мне распоряжения отпустить вас либо убить вас, мадам, я постараюсь сделать все возможное, дабы ваше заточение не доставляло вам серьезных неудобств. Книги, вышивка, свежие цветы, хорошее вино. Было бы преступлением загубить природное очарование такой женщины, как вы, в каком-нибудь сыром подвале.

Ди Валетта шагнул вперед, оказавшись на расстоянии протянутой руки от Мари, и, как бы между прочим, провел пальцами по щеке герцогини. Уверенно и быстро, как раз так, чтобы на следующем шаге оказаться вне досягаемости потенциальной пощечины.

- Беллиссимо… Вы достойны кисти лучшего живописца. Право, я готов уже полюбить Францию. Хоть тут и отвратительно холодно на мой южный вкус. Итак, на чем я остановился… Вино и свежие цветы. Разумеется, если вы не станете дерзить моему покровителю. Я бы посоветовал вам, разумеется, вернуть графу то, на что он претендует, но настаивать не стану. Большая политика вне моей компетенции.

 Отправлено: 30.09.07 13:17. Заголовок: Re:

Гнев, приглушенный было усилием воли, вновь вспыхнул, едва герцогиня ощутила прикосновение чужих пальцев. Прикосновение легкое, но уверенное и вольное. Валетта не спрашивал разрешения, он уведомлял о своем праве. Вольность, простительная любовнику, но не тюремщику.
Мари с трудом подавила естественное желание дать отпор. Увы, горячность и так сыграла сегодня с мадам де Шеврез немало шуток, и не все их них оказались смешными. К тому же... итальянец насмехался, но кто знает, возможно, играя свою игру, он случайно или намеренно даст Мари шанс вырваться из ненавистного заточения.

- К сожалению, дерзость - это роскошь, которую я не могу себе позволить. - Мари с деланной покорностью опустила голову, чтобы не выдать себя случайным блеском глаз. - Ваш патрон слишком доходчиво объяснил, чего мне стоит бояться, и на что надеяться. Но выхода, увы, не предоставил.

Отдать письма. Ах, если бы это было так просто.
Мари сама была уже не рада своей догадливости. Уверив Марильяка в том, что письма существуют, она недооценила силу страха. И теперь воочию могла убедиться, что любые доводы рассудка пасуют перед панической жаждой жизни. Опыт, безусловно, полезный, но Мари предпочла бы получить его при других обстоятельствах.

- Так что, боюсь, мне остается рассчитывать только на честность графа и вашу порядочность.

Заявление тем более спорное, что мадам де Шеврез сейчас не верила ни в одно, ни в другое.

 Отправлено: 30.09.07 21:25. Заголовок: Re:

– Рассчитывать на честность и порядочность там, где люди переживают за свою шкуру довольно… опрометчиво, - невольно озвучил Массимо мысли самой герцогини, что лишний раз говорило о том, что Мари здраво оценила ситуацию, в которой оказалась. Здраво, но, увы, запоздало. – Наверное мне стоит предупредить вас сразу, мадам, что моя порядочность немного специфична.

Ди Валетта в кое-то веки говорил правду. Восточная «порядочность», к которой он привык, европейцам скорее всего показалась бы изощренным проявлением варварства.

– Надеюсь, вам не придется в этом убедиться. Но тут, разумеется, все зависит от вас.

После этого многозначительного предупреждения, тон итальянца сделался более сухим и отрывистым, - лирическое вступление было закончено, знакомство состоялось, наступило время поговорить о деле.

- Их сиятельство изъявили желание заточить вас за пределами своего жилища. Место заключения предоставлено право выбрать мне. Какие-нибудь пожелания, герцогиня? Или, быть может, предпочтения?

 Отправлено: 30.09.07 22:02. Заголовок: Re:

- Пожелания?

Есть пределы тому, что могут вынести нервы женщины. Приезд в Париж, разговор с Марильяком, внезапное заключение, перспектива потерять дорогого человека, собственное, весьма туманное будущее. Вопрос итальянца, издевательский в своей вежливости, послужил последней каплей, поколебавшей мнимое спокойствие герцогини.

- Пожелания? - забыв про ложную покорность, мадам де Шеврез привычным надменным жестом вскинула голову и рассмеялась. - Первый этаж, широкие окна без ставен, минимум охраны. Про ванну, камеристку и портниху я упоминала раньше. И еще, сударь, мне хотелось бы пореже сталкиваться с вашей сомнительной порядочностью.

 Отправлено: 30.09.07 22:16. Заголовок: Re:

- Я надеялся, вы окажетесь умнее.

Ди Валетта разочарованно пожал плечами.

- Неужели вы, мадам, сами без подсказки не улавливаете разницы, между банальной позой, направленной лишь на то, чтобы задеть меня… Совершенно напрасный труд, между прочим. Вы слишком мало обо мне знаете, чтобы верно направить ваши шпильки… И разумными просьбами, которые могли бы сделать ваше заточение более уютным? Жаль, вы мне почти понравились…

Улыбка, появившаяся на губах итальянца, была сейчас полна откровенного пренебрежения.

– Я пойду распоряжусь на счет умывальных принадлежностей. Что-то подсказывает мне, граф мог запамятовать в гневе о такой мелочи, как кувшин с водой и полотенце. Что до остального. Последнее ваше пожелание я исполню без труда. И без нужды тревожить вас не стану. Одиночество располагает к размышлениям, знаете ли.

 Отправлено: 30.09.07 22:49. Заголовок: Re:

Смех перешел в рыдания, едва за тюремщиком закрылась дверь. Пренебрежительные замечания Валетты не нашли цели. Мари и так была переполнена эмоциями, чтобы осталось место для обиды.
Попытка смирить себя не принесла успеха. Слишком сильна была гордость, слишком свежа ярость. И гнев. Гнев, направленный на себя, на собственную глупость, на беспомощность, которую мадам де Шеврез впервые ощутила так ярко и болезненно.

Помощи было ждать неоткуда. Мифические письма, сильные союзники... Первых, возможно и не было, а вторые находились слишком далеко, чтобы хоть чем-то помочь, если бы и узнали вдруг о ее печальной участи.
И Жанна... Жанна и Бэкингем... Господи, Мари совсем о них забыла, потрясенная свалившимся на нее несчастьем. Что они будут делать, когда поймут, что их, обычно такая ловкая, подруга, исчезла, не оставив даже записки?
Впрочем, мысль о неудавшемся королевском свидании мелькнула и пропала. Подобно многим эгоистичным особам, герцогиня была слишком занята собственным туманным будущем, чтобы найти в себе силы беспокоиться еще о чьей-то судьбе.