Отправлено: 01.05.07 00:42. Заголовок: Особняк на улице Прувер

Несколько потрепанная, но все еще довольно крепкая и прилично выглядящая карета без гербов на дверцах, но зато с навьюченными на нее сундуками, въехала в Париж через Сен-Марсельские ворота, прокатилась по парижским улочкам и заехала во двор небольшого двухэтажного особняка на улице Прувер, расположившегося не очень далеко от церкви святого Евстафия и таверны «Эпе-де-буа», модной среди высшего дворянства времен Генриха IV.
Некогда, вероятно, особняк знавал и лучшие времена, однако, едва ли не со времен ночи Святого Варфоломея, стоял заброшенным, с заколоченными окнами и дверями.
За неделю, до описываемых событий, жители улицы Прувер имели сомнительное удовольствие наблюдать бригаду маляров, столяров и каменщиков, сопровождавшую лысого, пузатого и донельзя крикливого коротышку, в котором многие могли опознать ломбардского банкира Бальони, на весь Париж прославившегося своим мерзким характером и невообразимой жадностью.
За несколько дней строители попытались привести здание в божеский вид, но даже их стараний оказалось недостаточно, дабы уничтожить атмосферу унылости и запустения, которая царила вокруг старинного здания, да и в нем самом тоже. Даже когда прибыла обстановка, и была размещена по своим местам, даже когда в доме появилось несколько слуг, особняк даже самый благожелательный наблюдатель не назвал бы жилым.
Конечно, кумушки со всей улицы и ближайших окрестностей судачили по поводу изменений, происшедших в доме (особняк пользовался крайне дурной репутацией приюта призраков и прочей нечисти), а также тем, что конкретно им это принесет. Выдвигались самые невероятные гипотезы, от возвращения старых хозяев, хотя им-то как раз было не по карману произвести дорогостоящие ремонт и обстановку, до обустройства тайного любовного гнездышка кардинала Ришелье. Очень скоро, впрочем, стало известно, что особняк купил, через своего поверенного в ломбардском банке, молодой итальянский аристократ. От служанок, нанятых в дом, стало известно и имя нового хозяина – князь Коррадо ди Сант-Анна.
И вот, 14 июля 1627 года, пыльная карета, с двумя чернявыми молодыми парнями на облучке, привезла нового владельца. Кучер натянул поводья, второй парень резво соскочил на землю, открыл дверцу кареты и склонился в почтительном, но лишенном излишней угодливости, поклоне.
Из кареты неторопливо, с некоторой барской ленцой, вышел высокого роста молодой человек лет двадцати отроду, одетый в серый дорожный камзол и шляпу. Был он смугл, как и все жители благословенной Богом Италии, сероглаз и носил длинные темные волосы. Кожа его была по отрочески нежна, руки и ногти ухожены, какие-либо признаки усов и бороды на миловидном и слегка женственном лице отсутствовали напрочь.
Молодой человек с минуту молча разглядывал свое новое жилье, потом вздохнул, поморщился и произнес с некоторым акцентом:
- Porca Madonna*, обещания ломбардцев столь же пусты, как и желудок в сочельник. Это даже хуже, чем Эскуриал. Ладно, выбирать не приходится...
Молодой ди Сант-Анна, последний носитель славной некогда фамилии, знал что говорил, поскольку в Париж прибыл прямиком из Испании, через Тулузу и Дижон. Страну он нашел безумно скучной, двор – затхлым, королевский дворец – безвкусным, а самих испанцев – законченными мерзавцами. Впрочем, последнее мнение он, родившийся и выросший в Неаполитанском королевстве, где доны последние годы начали чувствовать себя как дома, только подтвердил для себя – сложилось оно гораздо раньше.
Пока из кареты выгружались личные вещи князя, он успел обойти весь, - не столь уж и большой, - особняк, тихо бормоча себе под нос итальянские ругательства.
Наконец вещи были распакованы, пара его дорожных чемоданчиков и две шпаги (одна из которых, с волнистым клинком, была настоящей толедской стали и прикуплена князем, по случаю, в столь непонравившейся ему Испании) доставлены в личные апартаменты, а ванная с дороги наконец заполнилась горячей водой.
- Spiriti Sancti**, как давно я этого ждал, - пробормотал Сант-Анна, сбросил с себя одежду и погрузился в воду, блаженно щурясь. На некоторое время редкостно чистоплотный Коррадо забыл обо всем на свете – даже о тех карах, которые он измыслил для Бальони, подобравшего ветхий, а потому недорогой особняк.
Одним из больших достоинств молодости является возможность восстанавливать силы почти моментально. В воде, просто так лежа, князь пронежился около получаса, затем быстро вымылся, энергично растерся полотенцем, одел брюки, рубаху и халат, после чего соизволил-таки познакомится с нанятой для него прислугой в количестве пяти человек: лакеев Жана и Франсуа, кухарки Луизы, молодой и смазливой горничной Катарины, а также поваренка Себастьяна. Им, в свою очередь, Сант-Анна представил кучера Мигуэля, нанятого им в Сарагосе, а также своего доверенного слугу и, с этого дня, дворецкого, Марко.
Затем Коррадо сделал распоряжения насчет обеда, прошел в свою комнату, открыл один из дорожных сундучков, аккуратно извлек из него четыре английских колесцовых пистолета и стопку рекомендательных писем, которые и начал перебирать с задумчивым видом. Как юноша предусмотрительный, Коррадо запасся рекомендациями практически на все случаи жизни. Пистолеты были небрежно положены на стол, однако с таким расчетом, чтобы успеть дотянуться хотя бы до одного из них, в случае непредвиденной случайности.
-------------------------------
*грубое итальянское ругательство
** Дух Святой (лат.)

 Отправлено: 01.05.07 02:57. Заголовок: Re:

14 июля, поздний вечер

Уже темнело, когда молодой ди Сант-Анна выбрал наконец, куда же ему нанести первый визит. Посчитав, что время еще не вполне позднее, а также учитывая тот факт, что место, которое князь собрался навестить, как раз по вечерам-то и привлекало посетителей, он изъял из стопки писем одно, потребовал чистую одежду, быстро облачился в новую шелковую рубашку и лазоревый, с золотым шитьем, камзол, недолго покопавшись в шкатулке, извлек из нее пару изящных перстней, которые и неприминул одеть, пополнил содержимое кошеля, после чего задумчиво остановился перед шпагами. Немного поколебавшись, он предпочел толедскую сталь, здраво рассудив, что для дуэли всегда можно послать и за второй шпагой, а вот волнистым клинком от всяческих негодяев, буде таковые встретятся, отбиваться не в пример сподручнее (да и раны от такого оружия гораздо более болезненны и опасны). Наконец, накинув плащ и одев шляпу, Коррадо вышел на улицу. Дорогу ему описывали не один раз, так что он не особо опасался заблудиться.

Париж » Салон маркизы де Рамбуйе

 Отправлено: 03.05.07 10:38. Заголовок: Re:

Ночь с 14 на 15 июля
Вернувшись домой Коррадо поужинал, и начал готовиться ко сну - на следующий день у него было запланированно несколько визитов, да и устал он после длительного путешествия.
Почитав на сон грядущий Плутарха, он задул свечи и залез под одеяла.
"Интересно, когда король прибывает из Фонтенбло? - подумал он, - НАдо представиться ко двору... Князь всетаки, не проходимец с большой дороги. А у де Рамбуйе весело..."
Дальше молодой человек додумать не успел - глаза его сомкнулись и он погрузился в царство Морфея.

 Отправлено: 07.05.07 02:34. Заголовок: Re:

15 июля, раннее утро
Проснулся князь рано.
Умывшись, и отдав должное завтраку (готовила Луиза так, что Коррадо совершенно раздумал ругаться с Бальони), он ненадолго задумался, чем занять нынешний день. Наносить визиты раньше обеда князь считал пошлым, представление ко двору полагал делом не срочным – да к тому же не был уверен, что Людовик вернулся из Фонтенбло, стрелять по мишени (как он обычно делал по утрам) в центре города и пугать звуками выстрелов добропорядочных жителей столицы Коррадо не имел ни малейшего желания, знакомых же, которых ему хотелось бы навестить, в Париже у ди Сант-Анны не имелось.
«Прогуляться может?.. – подумал молодой человек, - Определенно не вижу причин, почему бы не поглядеть на Париж».
Облачившись в простой, без затей и изысков, костюм, и повесив на пояс шпагу с прямым лезвием, дагу и кошель, князь вышел на улицу.
«Можно будет заглянуть в какую ни-будь ювелирную лавку, - лениво подумал он, - Купить пару безделушек на память о Франции».

 Отправлено: 15.08.07 04:47. Заголовок: 15 июля, начало вечера (из Париж » Старые долги молодого князя ч.2)

Увидав, в каком состоянии хозяин вернулся домой, Марко едва не лишился дара речи.
- Не надо на меня смотреть, как баран на ворота Сан-Паоло! - рявкнул князь, - Пригласи лекаря и оружейника, мне нужны новая шпага и кинжал. Марко, ну что с тобой такое, ты не жена Лота, чтобы стоять соляным столбом!
- Сигнор... Что случилось, сигнор?!! - в таком состоянии от дворецкого толку было немного и, это Коррадо знал абсолютно точно, пока хозяин не объяснит, что произошло, не будет.
- Случился Массимо ди Валетта, черти б его забрали, - скривился молодой человек, - А также Джиованни де Рамона, которому я искренне желаю того же.
- Pater Noster*... - начал креститься Марко, - Они ж оба померли!
- Не до конца. Так ты вызовешь лекаря или мне можно ложиться и умирать?
- Ох!
Следующий час у князя ушел на встречу с лекарем, смазавшим и перевязавшим его раны (почтенный метр хотел было сделать Коррадо и кровопускание, но Сант-Анна так заорал на него, в лишенных всяческой куртуазности выражениях объясняя, что ему сегодня эту процедуру уже делали, что беднягу вынесло из комнаты не иначе как силой голоса князя), а также мсье Ферре, оружейных дел мастером, коий явился с целым набором разного рода оружия, взваленного на плечи троих подмастерий, и долго не желал понять, что князь желает купить не изукрашенную зубочистку, а добрую шпагу с хорошим клинком и кинжал поострее. Почтенный оружейник позволил себе несколько увлечься, и, как результат, вылетел из комнаты Коррадо даже быстрее медикуса. Пришедшего чуть позже Бальони Коррадо велел попросту гнать в шею.
- Что за город?!! - бушевал Коррадо, - Воры, грабители, хамы, прохиндеи, проходимцы, интриганы, шпионы - всех полно, лишь приличные люди тут редкость! Да будь проклят тот день, когда мне пришла в голову идея посетить Францию!
Князь успокоился лишь тогда, когда Марко сообщил, что из ювелирной лавки ему доставили аметистовое колье и рубиновое ожерелье. Они мигом напомнили ему о прелестной кузине Жана де Брэ, и задумавшийся о чем-то князь, потребовав перо и бумагу, заперся в комноте, пытаясь придумать достойный ее красоты сонет.