Отправлено: 08.12.14 14:13. Заголовок: Смерть в Венеции. Cortigiana. Октябрь 1624 года

Глава, где шевалье де Ронэ не к месту предается воспоминаниям недавнего и давнего прошлого.

 Отправлено: 08.12.14 14:16. Заголовок: Когда комнату освеща..

Когда комнату освещают две свечи – одна на столе, другая – отраженная в окне, от воспоминаний скрыться сложнее, чем при свете дня. Особенно если тебя преследует бессонница. У сидящего в кресле человека лежит на коленях переплетенная в дорогой сафьян книга из аббатской библиотеки, но она закрыта. А человек не глядя заворачивает в бумагу палочку мягкого свинца, разворачивает – и снова заворачивает.

Где границы преданности? Где грань, за которой честь станет бесчестьем?

Орсетта…

Говорят, что только испытав настоящую любовь, понимаешь цену старых увлечений. Но, возможно, для этого нужно быть человеком определенного склада характера. Лавируя между гостями и столами, Теодор чувствовал, как с каждым шагом отступают месяцы и годы, однако женщина, с которой он не спускал взгляда, ничуть не менялась, улыбалась все той же загадочной улыбкой, чуть склонив голову набок. Свечи отбрасывали на ее лицо все те же мягкие блики, так же отражались медными искрами в волосах, и точно так же ало сверкнул в перстне драгоценный камень, когда тонкие пальцы оплелись вокруг витой ножки бокала. И голоса вокруг слились в нестройный гул, и воздух снова пах воском и дымом погасшей свечи, и даже так же потянуло сквозняком, как тогда, когда он опустился на одно колено и сказал:

– Мадам, вам никого не нужно убить? – сказал он.

 Отправлено: 08.12.14 16:00. Заголовок: Улыбка на губах монн..

Улыбка на губах монны Джованны застыла, предательски обозначив тонкие морщинки в углах крупного подвижного рта – наследство от привычки смеяться в голос и от души. Однако сейчас ей было не до смеха. Багровые капли вина оросили стол из покачнувшегося в задрожавшей руке бокала.

– Что за глупые шутки? – проговорила она. Обыкновенно мелодичный и напевный голос итальянки прозвучал сейчас с неприятной для ее же слуха резкостью.

И через миг узнала. Однако узнавание не принесло облегчения. Она торопливо и чересчур много отпила вина из бокала, пользуясь им как прикрытием, чтобы украдкой метнуть быстрый взгляд в зал, за спину Теодору.

– Вы не изменились, сударь, – заметила она с уже обычным своим плавным выговором, но похвалой ее слова не были.

 Отправлено: 09.12.14 11:25. Заголовок: Скулы Теодора заалел..

Скулы Теодора заалели, и он с необычной для него неловкостью поднялся на ноги. Партнеры монны Джованны по игре поспешно отвели любопытные взгляды, когда бретер опустил руку на эфес своей шпаги. Усмешки не исчезли вполне, но затаились в одних лишь глазах, и он счел за лучшее их не заметить. Тогда, семь лет назад, он пропустил бы их вовсе – как и мелькнувший на ее лице страх, как не нашелся бы, чем ответить:

– Mea maxima culpa, – белый квадрат полотна накрыл обагренные вином пальцы.

И вновь: не кровью, и не грязью.

Ладонь бретера легко легла сверху.

На мгновение он задержал взгляд на колоде в руках одного из игроков; партия еще не началась. Но захочет ли она уйти?

– Позвольте мне искупить свою вину, синьора.

Если она по-прежнему умела читать его мысли по его лицу, как мог он скрыть и вызванную ее упреком обиду, и разбуженные встречей воспоминания, и даже отголосок желания? И может – проклятье! – то, в чем обвинял ее Росси? Чем, черт возьми, он так ее напугал?

Или опасения мерзавца были не напрасны? Что если появление француза, кем бы он ни был, и впрямь толкнет ее в объятия бог весть каких испанцев?

 Отправлено: 09.12.14 16:57. Заголовок: Обида, змеиным жалом..

Обида, змеиным жалом уязвившая Теодора, казалось, отчасти примирила итальянку с его присутствием, подтвердив былую власть над ним, некогда так льстившую ее начавшей увядать славе одной из первых красавиц Падуи. Тодеро…

Отработанная годами улыбка с тщательно отмеренной долей искренности и кокетства вновь заискрилась на губах монны Джованны, хотя ее глаза не утратили недоверчивой настороженности. Несдержанное «не изменились» относилось к манерам, позволившим ей узнать в мужчине дерзкого семнадцатилетнего мальчишку из почти позабытых воспоминаний.

С острой цепкостью ее взгляд отмечал и оценивал перемены, произошедшие в молодом человеке, скользя от повязки на глазу до длинной шпаги, пусть слегка и облагороженной серебром, – всех примет авантюриста, живущего от щедрот неверной Фортуны, – и с каждым мгновением она находила все больше внешнего сходства между прошлым и настоящим.

– Искупить? – переспросила монна Джованна с грудным смешком. – Признаться, меня пугают ваши услуги. Однако… – она поднялась из-за стола и кивнула партнерам по игре, не желая делать будущий разговор достоянием случайных ушей и в то же время опасаясь с холодностью отослать бретера прочь. – Синьоры, прошу меня простить. Надеюсь, я не заставлю вас ждать чрезмерно.

Синьоры с разной степенью правдивости заверили даму, что готовы ожидать ее возвращения, сколько она прикажет, и игра в ее отсутствие потеряет блеск и утонченную приятность.

 Отправлено: 09.12.14 18:11. Заголовок: Сквозь тонкую ткань ..

Сквозь тонкую ткань платка Теодор чувствовал тепло ее пальцев, их легкую дрожь, хотя, быть может, это был стук его собственного сердца. Увлекая свою даму к оконной нише, он глянул через плечо: один из игроков начал сдавать карты. Перевязанные золотыми бантами парчовые занавески образовали вокруг них мерцающую раму; за стеклом была одна чернота, отразившая их лица не хуже венецианского зеркала.

– Раньше ты меня не боялась, – с легким упреком заметил Теодор, поднося к губам чуть липкую ладонь. – Или я подурнел настолько же, насколько ты похорошела?

Конечно, это не было правдой. Теперь, лицом к лицу, он не мог не увидеть следов, которое оставило время на нежной коже, чуть притушив сияние ореховых глаз и едва заметно растушевав когда-то безупречный контур губ. Но очаровательная улыбка была той же, и тем же был еле слышный аромат жасмина, и голос волновал кровь так же, как минутой ранее прикосновение губ смуглянки к кончикам его пальцев.

– Или ты совсем забыла меня, Орсетта?

А звали ее сейчас иначе.

 Отправлено: 10.12.14 13:29. Заголовок: Та, что раньше звала..

Та, что раньше звалась Орсеттой, рассмеялась, и в самом деле ощутив себя на семь лет моложе. Мягкие переливы ее низкого смеха всегда безотказно действовали на мужчин, и она инстинктивно прибегла к проверенному оружию. Пусть годы забрали у нее часть красоты, ее мастерство и опыт все еще с ней.

– Лжец, – проговорила она, улыбаясь и чуть сжав пальцы бретера, прежде чем отнять руку. – Но у тебя всегда был смазанный медом язык, Тодеро. Это я помню.

Золотисто-ореховые глаза с необидной насмешкой взглянули на него, не забывая при этом держать в поле зрения остальной игорный зал.

– Что привело тебя в Венецию? – перешла она в наступление, не позволяя задавать новые опасные вопросы и настоять на ответе на уже заданные.

 Отправлено: 10.12.14 19:06. Заголовок: Теодор безотчетно по..

Теодор безотчетно повернул голову, ища взглядом тех, кого оставил у стола с закусками. Но, сколь бы легкомысленным он ни был, отвечать правдиво на подобный вопрос он не стал бы и семь лет назад.

– Кто-то зажился на этом свете, надо думать. Хочешь, спроси моего графа. Но я уже сказал слишком много.

Все это было правдой – как ее говорил Брешвиль. Зная, что не умеет лгать, Теодор сомневался, что Орсетта ему поверит – но разве она ждала искренности?

– Владеть языком ты меня научила, – с лукавым смешком продолжил он, – но молчать я по-прежнему не в силах.

Платок отправился обратно за отворот рукава.

– Ты найдешь время для меня? – бретер попытался снова завладеть ее рукой. – Я должен тебе сонет и не меньше дюжины поцелуев. Могу вернуть прямо сейчас.

Взгляд, которым он сопроводил эту шутливую угрозу, был, однако, преисполнен отнюдь не шуточной мольбы. Когда-то эта женщина была для него воплощением всех желаний, дарила счастьем и дала больше, чем они оба тогда понимали. Такой, какой она была в Падуе, она никогда не опустилась бы до той грязи, в которую сейчас окунулся он. Как можно было думать, что она настолько изменилась? И как можно было не убедиться?

 Отправлено: 11.12.14 08:47. Заголовок: Dramatis personae

Бросив стремительный и по-женски сокрытый длинными ресницами взор туда, куда невольно указал ей Теодор, монна Джованна вздрогнула, и румяна грубыми мазками отчетливо проступили на побледневших щеках.

– Ради нашей старой дружбы я забуду тебе все долги, – вновь рассмеялась она, но с досадой обнаружила, что в беззаботные переливы смеха вкралась пара фальшивых нот. – А ты… ради того же не вспоминай мое прежнее имя.

Ресницы итальянки неторопливо опустились, придавая ее смуглому лицу нежное, почти умоляющее выражение, и ее рука вновь выскользнула из ладони бретера, но с неспешной медлительностью, будто нехотя.

 Отправлено: 11.12.14 13:23. Заголовок: Неужто и эти долги с..

Неужто и эти долги стали невыносимы?

Усилием воли Теодор напомнил себе, что за просьбой монны Джованны могла стоять куда более банальная причина. И она же объяснила бы отказ, едва не оставшийся незамеченным за ласковым взором и беспечным смехом.

– Я готов забыть по твоей воле, – пообещал он. – Но ведь ты не забудешь? Ты больше не… Ты вышла замуж? Выходишь?

Так хотелось верить, что и скрытый страх, и перемена имени были вызваны лишь этим! Хотелось, и не получалось. Чувствуя себя последним обманщиком, он опустил взгляд к ее корсажу. Но в том, что он сказал затем, он был совершенно искренен:

– Ты можешь мне довериться. Ты знаешь, что я никогда не причиню тебе зла.

 Отправлено: 12.12.14 08:47. Заголовок: Dramatis personae

Вопросы, снова вопросы. Долгий взгляд из-под опущенных ресниц кроме нежной мольбы был полон сомнения, приправленного сожалением и ласковой снисходительностью зрелости перед неоперившейся юностью. Так, бывало смотрела Орсетта в Падуе.

Обещание, даже самое искреннее, стоит очень мало: немногие из мужчин понимали, что слово и намерение не равны действию, совершенному, быть может, неумышленно или по легкомыслию. И почти всем женщинам, существам по библейскому определению зависимым и слабым, была известна эта житейская аксиома, как Евклиду – пять постулатов, на которых он выстроил стройное и вековечное здание своих «Начал».

– Знаю… Но прошло столько времени, – уклончиво ответила она, тряхнув рыжими кудрями, – и я уже не та, что прежде. Жизнь моя изменилась. Теперь я вдова, и очень, очень респектабельна. Или не очень, – лукавая ямочка появилась на правой щеке, когда монна Джованна покосилась на оставленный ею стол с карточной игрой.

 Отправлено: 12.12.14 13:33. Заголовок: Ответная улыбка озар..

Ответная улыбка озарила лицо Теодора, прогоняя с него последнюю тень сомнения. Что она всегда говорила про слово «нельзя»?

– Ты не изменилась. Настолько не изменилась, что я снова хочу упасть к твоим ногам и осыпать тебя поцелуями с пят до головы. Ты позволишь мне хотя бы тебя навестить?

Росси говорил, что ей приписывают интрижку с аббатом. В Падуе и священнослужитель, и вдова предпочли бы держать такую связь в тайне, а здесь? Он был почти уверен, что свой адрес она ему не даст. Если ей и вправду удалось порвать с прошлым, отбросить былое, как ящерица отбрасывает хвост, к чему ей столь опасные воспоминания, да еще и во плоти? Довольно уже и бродящих по городу слухов.

– Если нет, и если ты передумаешь, то меня можно найти в палаццо Дзери.

 Отправлено: 13.12.14 14:50. Заголовок: Dramatis personae

Теперь замешательство стало явственней. Тонкая вертикальная морщинка перерезала лоб монны Джованны, и она испытующе посмотрела на бретера – пристально, как будто увидела совершенного незнакомца. Однако мелодичный голос ей не изменил.

– Палаццо Дзери… Я запомню, – улыбнулась она, не отказывая, но и не связывая себя никаким обязательством. – Но мне пора.

Отступив на два шага и на протяжении этих коротких двух шагов не отводя от Теодора глаз, итальянка улыбнулась снова, прощаясь. Повернулась и плывущей походкой возвратилась на свое место, к ожидающим ее картам, ни разу не обернувшись к внезапно воскресшему прошлому.

 Отправлено: 13.12.14 21:04. Заголовок: …Затрещала свеча, и ..

…Затрещала свеча, и Теодор одним молниеносным движением даги снял с нее нагар. Устроил сложенный пополам лист бумаги поверх лежавшего у него на коленях томика, повертел в пальцах свинцовый карандаш. Четверть часа спустя черные строчки, шурша, подвели итог его мыслям:

Боязнь бесчестья – небольшая честь,
Чтоб дать ей завладеть своей судьбою.
Но не к гонцу летит благая весть,
И тот, кто предан, предан сам собою.

Подумав, скомкал листок и потянулся было с ним к подсвечнику, когда пламя снова мигнуло и погасло. В темноте прозвучал еле слышный смешок. Шорох сбрасываемой одежды. Тишина.

Скрытый текст

Эпизод завершен.