Отправлено: 07.04.15 00:29. Заголовок: In aeternum. 16 апреля 1621 года, Париж, особняк де Люинь

In aeternum - навсегда, навеки

История, которая то ли была, то ли нет. Вариантов множество, мы предлагаем свой.

 Отправлено: 07.04.15 01:09. Заголовок: Если ты поёшь в церк..

Если ты поёшь в церковном хоре, то регент для тебя - пятая по значимости персона после Господа, Христа, Пресвятой Девы, Его Величества и архиепископа Парижского. Увы, Господь где-то, и Ему не всегда хочется отвечать на молитвы скромного семинариста. Христос слишком свят, чтобы обращаться к Нему по пустякам. Пресвятая Дева добра и прекрасна, но у женщин просить что-либо стыдно, когда ты - мужчина, и сам обязан справляться со своими трудностями. Его Величество занят важными государственными делами. Архиепископ про тебя, кажется, знает, и даже отмечает своей благосклонностью, но чем меньше попадаешься ему на глаза, тем лучше. Грех гордыни никто не отменял, стремление получить приход в Париже - безусловно, проявление гордыни...

Единственный, от кого твоя судьба зависит напрямую - это регент. Тучный, с тройным подбородком, с оплывшими глазками. Совсем уже старик, лет пятидесяти. В пятьдесят можно быть подтянутым и нравиться женщинам как господин де Бассомпьер. Но регент - совсем, совсем другое дело.

Он нуждается в тебе, в твоём голосе, в твоей молодости - и одновременно не может тебе простить ни наличие голоса, ни умение владеть этим самым голосом, ни несомненную молодость.

К счастью для тебя, партитуры для ансамбля солистов расписывает не регент, а добрый, милый маэстро Энрико Франческо Бертолуччи, итальянец, наставляющий некоторую часть будущих служителей Истинной Церкви в изысканной науке belcanto. Месье Бертолуччи любит тебя и опекает как родного сына. Потому в пасхальной оратории у тебя восемь прелестных эпизодов и одна сольная ария.

Регент любит деньги. Половину из того, что сегодня получит ансамбль, он положит в свой карман, лишь четверть отдаст в казну семинарии, а мальчишкам останутся сущие крохи. Всё равно грех обижаться - пятьдесят су за час домашнего концерта это в три раза больше, чем можно получить за три часа пасхальной мессы!

Можно потерпеть оплывшую физиономию, густой, чуть гнусавый баритон и привычку лупить по голове указкой за малейшую повинность. При посторонних регент - сама любезность. Как жаль, что месье Бертолуччи заболел, и не сможет присутствовать на концерте сам!

- Рене, да очнитесь же вы!

Два голоса - Жан-Пьер и Роже. Второй дискант, первый альт. Десять и двенадцать лет. Дети.

- Извините... я задумался.

- Вы уже десять минут сидите и смотрите на клавиши. Когда распеваться?

Рене д'Эрбле, первый тенор, выполняющий также обязанности клавесиниста, поспешно даёт настройку - мажорное трезвучие от ноты "соль". Приятели быстро выстраиваются рядом с инструментом - все, включая однокурсника Рене Луи Готье, у которого над верхней губой давно растут настоящие усы, и заканчивая маленьким провансальцем Дени, который только в прошлом году поступил в семинарию и едва достаёт рослому Готье до локтя.

Регент застаёт подопечных с нотами в руках - семнадцать голосов сливаются в нечто ангельски прекрасное. Несколько мгновений он слушает, прищурив глаза от удовольствия.

- Довольно. Пройдём начало четвёртой части, и можете отдыхать. Только знайте: любой, кто выйдет из оранжереи в залы, будет тотчас отправлен к родителям. Имейте уважение к дому, куда вас пригласили, бестолочи! Вас сегодня будет слушать высшая знать!

Рене д'Эрбле, само смирение и кротость, легко водит кончиком пальца по нижнему ряду клавиш. Прикасаться к пластинкам слоновой кости приятно, они гладкие и прохладные. Пусть боятся младшие. Подумаешь - высшая знать! Когда много лет поёшь перед самим королём несколько раз в год, перестаёшь обращать внимание на подобные мелочи.

 Отправлено: 08.04.15 01:10. Заголовок: Вовремя подмеченная ..

Вовремя подмеченная и твёрдо усвоенная особенность - казаться младше, чем ты есть. Быть ангелочком. В неполные восемнадцать действовать и реагировать на уровне шестнадцатилетнего. Широко распахнутые, или же, напротив, опущенные долу глаза отлично действуют на тех, кому положено видеть и делать выводы.

Так же умение промолчать или вовремя ввернуть слово. Одну фразу - но к месту. Снова застыть с потупленными очами.

"О, да он умён!" - сделают вывод те, кому это необходимо. При случае выделят из общей массы и продвинут вперёд, на новый уровень.

Даже серьёзные занятия вокалом - не только способ как-то компенсировать личную бедность, даже нищету, но и приятный способ возвыситься.

Ещё очаровательный отрок, выглядевший лет на шестнадцать, но по церковной метрике бывший несколько старше, к своему возрасту прекрасно понимал, какое действие на дам оказывает румянец на нежных щеках, совершенно откровенно не тронутых бритвой. К этому прилагался чистый мелодичный голос, приятные манеры, и - да простит Пресвятая Дева за тщеславие! - миловидная внешность.

Но дамы детей не соблазняют, а против мужчин, чрезмерно падких на ангельскую красоту отроков, у молоденького семинариста имелся весомый аргумент в лице двух более чем влиятельных покровителей, которые были куда как далеки от соблазнов, но зато прекрасно понимали, от чего (точнее - от кого!) следует охранять подопечного. Потому Рене д'Эрбле вовсе не боялся выглядеть младше своего природного возраста.

Красота - это капитал. Юность - тоже. Обаяние невинности - бесценный золотой слиток, который трудно уберечь, но легко растратить без пользы.

Юноше без особых связей, но с умом, нетрудно усвоить жестокий урок. Казаться младше, чтобы на невинность не посягали. Быть любезным со всеми. Наблюдать и усваивать мельчайшие подробности, при этом потупив глаза, как и полагается обладателю чистой, почти ангельской натуры.

Рене умел наблюдать. Даже пластинки клавиш, сделанные из слоновьей кости, вовсе не успевшие пожелтеть, говорили ему: мальчик, будь начеку. Краткое пребывание в этом богатом, излучающем самодовольство и благополучие доме, особняке КОРОЛЕВСКОГО ФАВОРИТА, может изменить твою жизнь раз и навсегда.

Юноша бросил быстрый взгляд на шеренгу певчих. Шестнадцать. Он - семнадцатый. Флейтист, гобоист, два гитариста, два лютниста и шесть скрипачей - не в счёт, это наёмники, не из числа семинаристов.

Странно, что регент ничего не замечает.

- Де Тийи... Доминик...

Второй тенор - ближайший друг, однокурсник, тут же оглядывается, услышав своё имя.

- Где этот, рыжий... Николя... не помню, как его. Новенький.

Большие карие глаза Доминика де Тийи расширяются.

Оба юноши говорят еле слышно: помогает поставленное, отработанное долгими тренировками дыхание. Имея навык, возможно вести разговор, незаметный остальным. Почти не раскрывая губ.

- Я его не вижу с тех пор, как мы пришли в оранжерею.

- Я не могу отлучиться. Найди его. Он может подвести всех нас.

 Отправлено: 08.04.15 23:05. Заголовок: Большой пасхальный п..

Большой пасхальный приём - что же может быть более важным для молодой женщины, супруги королевского фаворита, ближайшей подруги королевы, герцогини? Мари де Люинь, урождённая де Роган-Монбазон, никогда не была особой религиозной, но многомудрый супруг сумел убедить юную жену в необходимости соблюдения правил приличия. Пусть состоится званый ужин и танцы, но в начале вечера - непременно пасхальный концерт для гостей, небольшая и очень необходимая дань благочестию их величеств. Король большое значение придаёт религиозным обрядам. Королева - испанка, её чувства также нужно пощадить. Мари ужас как не хотелось после всех мучений Великого Поста продолжать разыгрывать из себя примерную католичку, но Люиня она любила - и послушалась. К тому же муж был много старше, чем она, и ещё ни разу не посоветовал дурного.
В первой части вечера следовало появиться в светлом, умеренно декольтированном платье. Мари, природная блондинка, ещё до замужества считалась одной из самых красивых женщин королевства, а материнство помогло её красоте расцвести ярко, даже дерзко. Юная государыня, сама редкая красавица, проигрывала милой подруге. Пусть та и не имела права взойти на трон, но уж королевой обаяния, женственности и кокетства являлась точно.
Именно кокетство заставило герцогиню выбирать украшения с особой тщательностью. Когда с бала удалится парижский архиепископ (он это сделает сразу после застолья, можно не сомневаться!), она переоденется, и тот, второй наряд давным-давно продуман.
Но сюда... что можно сюда, чтобы выглядело не вызывающе, и в то же время привлекало внимание?
- Жемчуг, мадам, - робко посоветовала одна из трёх камеристок, хлопотавших вокруг госпожи.
- Нет, нужна золотая сетка, которая прикроет плечи и грудь! - предложила вторая.
- Может быть, колье, которое его светлость подарил Вам в честь крестин? - намекнула третья.
Мари прикусила губу в задумчивости. Она придирчиво изучала своё отражение в зеркале.
- Принесите всё. Я выберу.
Через три минуты перед герцогиней стояли семь открытых ларцов.
В этот самый момент в дверь вбежал запыхавшийся лакей.
- Ваша светлость, его светлость герцог де Роган-Монбазон!
- А я не готова! - простонала Мари. Она схватила первое, что попалось под руку. Родственные отношения извиняли недостатки туалета. Куда важней было другое: нежная дочь, выскочившая навстречу к обожаемому отцу в чём была.
Тонкую шаль на испанский манер камеристка набросила на плечи госпожи уже по пути. Встречать высокого гостя выбежала вся дворня. Тому была причина. Герцог, славившийся своей скупостью, на Пасху имел обыкновение рассыпать золотые монеты направо и налево не считая. Так он замаливал свои грехи.
В туалетной, как и в соседних комнатах, принадлежавших лично мадам де Люинь, не осталось ни души.

 Отправлено: 09.04.15 21:47. Заголовок: «Этот рыжий», о кото..

«Этот рыжий», о котором упоминали старшие семинаристы, вжался в какую-то тёмную нишу за статуей неведомой богини, чтобы пропустить людской поток. Будь ему хотя бы лет двенадцать, или уродись он чуток покрепче телом – не уместился бы в узком пространстве. Только он был тщедушный десятилетний мальчишка. А ещё у него была Цель.

Николя-Луи де Милье едва не закричал от радости, когда узнал, куда его, может быть, повезут в вечер четверга после Пасхи. Он постарался всю вторую половину Великого Поста быть милым, послушным мальчиком, а на Пасху молился, чтобы Пресвятая Дева не забыла про него.

Он, младший сын от первого брака, верил, что мать обманули. Не могла она подписать бумаги, которые обрекали его на сиротство, на нищету! Это всё её новый муж! Матушка любила обоих сыновей, уделяла им много внимания. В доме царили мир и согласие.

Затем матушка вышла замуж вторично. Она ещё не утратила своей красоты, да и наследника могла родить. Николя сам слышал, как горничная беседовала с кухаркой: г-же де Милье всего-навсего тридцать. Двое выживших сыновей – уже неплохо. Значит, сумеет родить ещё, и дети будут сильными и крепкими.

Матушка после замужества очень сильно изменилась. Она и старший брат Луи-Жан уехали в Париж до распутицы, как только закончился сбор урожая и арендаторы полностью расплатились. Николя-Луи поначалу плакал, затем оценил все преимущества жизни без опеки взрослых. Счастья хватило на целых два месяца.

Николя-Луи так же привезли в Париж, уже на Рождество. Только он встречал праздник не с родными, а в унылых стенах семинарии. Он кусался и щипался как дикий зверёк, никого к себе не подпускал. Он желает быть военным, как положено второму сыну в семье! Он не станет священником!

Его посадили в подвал - думать. Николя-Луи лепил из хлебного мякиша фигурки и пел. Он родился в Пуатье, где пели все и всегда, потому музыка была для него как воздух, хлеб и вода. Там, в подвале, мальчика услышал мужчина с пронзительно чёрными глазами и певучим выговором.

С тех пор Николя-Луи спал в чистой постели в келье, которую делил с пятью мальчиками своего возраста, ел пусть не вволю, но уже не сидел на хлебе и воде. Пел часто, каждый день: так, как поют птицы в клетке. Пение – свобода.

Он знал, что мать служит у мадам де Люинь. Сейчас он был в особняке де Люинь. Сбежать от остальных оказалось просто. Теперь нужно было найти мать. Она где-то здесь. Он найдёт её, всё объяснит, они поплачут вместе, и он поедет домой.
Николя-Луи выскользнул из ниши и храбро пошёл вперёд, молча творя молитву Пресвятой Деве.

 Отправлено: 11.04.15 01:29. Заголовок: Де Тийи вернулся чер..

Де Тийи вернулся через пять минут. К счастью, его отсутствия никто не заметил: во дворе поднялся такой шум, что всех как ветром сдуло к окнам.

Очередная карета. Очередной вельможа. Но - сколько же суматохи вокруг!

- Непохож на его величество, - тихо сказал д'Эрбле.

- Потому что это не его величество, а герцог де Роган-Монбазон, отец герцогини де Люинь, - отозвался де Тийи. - Рене, я не нашёл мальчишку. Нигде поблизости его нет. Придётся сказать.

- Придётся, - эхом отозвался Рене. Он наблюдал за сценой, которая разыгрывалась внизу: мужчина лет сорока с лишним нежно обнимал белокурую молодую женщину. Судя по костюму, это была дама знатная. Уж в таких делах будущий священнослужитель знал толк, поскольку у него уже имелась покровительница из высшего света. Никто бы не сказал об этом плохо. Кто же заподозрит в чём-то недостойном даму сорока пяти лет от роду, которая покровительствует восемнадцатилетнему мальчику, три раза в неделю читающему ей вслух Священное Писание? Да они даже никогда наедине не оставались!

Покровительница была статс-дамой у вдовствующей королевы, Марии Медичи, и щедро платила юному чтецу за труд.

Кроме того, она дозволяла юноше брать книги из личной библиотеки и постоянно испрашивала у отца Бернара, регента хора и ансамбля семинарии, разрешения на участие г-на д'Эрбле в домашних концертах.

Рене поедал марципаны, пил лёгкое домашнее вино, поглаживал двух противных левреток (сам он куда больше любил котов) и услаждал слух покровительницы и её ближайших подруг итальянскими ариями. К счастью, он прекрасно владел лютней, гитарой и клавесином. Он был осведомлён про любовные и политические интриги двора Генриха IV - и пребывал почти в полнейшем неведении об интригах двора нынешнего: ведь старушки любят вспоминать свою молодость и осуждают молодёжь.

- Отец Бернар, здесь нет де Милье. Того, новенького. Рыжего, - Рене сам подошёл к регенту. - Мы не видим его уже около получаса.

 Отправлено: 12.04.15 13:40. Заголовок: Играть роль радушной..

Играть роль радушной хозяйки было просто. К кому-то из приглашённых Мари была искренне привязана, кто-то считался другом семьи, и потому заслуживал почтения и внимания. На кого-то посоветовал обратить внимание дорогой супруг, и Мари подобными советами отнюдь не пренебрегала. Вовремя сказанное слово, прелестная улыбка, грациозный наклон головы, благосклонный взгляд - весь арсенал, которым располагают хорошенькие женщины, был в её распоряжении, и она им мастерски владела.
Приехал отец? Отлично.
Герцог де Роган-Монбазон втихомолку терпеть не мог тестя, считал его зазнайкой и выскочкой. Что какие-то захудалые Люини против одного из знатнейших и богатейших семейство Франции? Но выдать дочь за королевского фаворита, причём удачно - это хороший ход.
Мари всё понимала. Чувства отца никогда не осуждала открыто, по мере возможности старалась сгладить острые углы, которые возникали в отношениях между мужчинами. Может быть, теперь она любила мужа куда больше, чем отца. Сейчас в ней говорило не женское, а дочернее тщеславие: отец приехал сюда именно ради неё.
Желает что-то обсудить? Попросить?
На правах дочери она нежно обняла и поцеловала отца, предоставила ему без помех выполнить долг щедрого господина, вознаграждающего слуг, и повлекла наверх - не к гостям, а в детскую, приветствовать внука, королевского крестника, Шарля-Альбера де Люиня.
Так было нужно, и герцог не противился.
Внук при виде деда нахмурился, засучил ручками и ножками, а затем откровенно разревелся. Вид плачущего младенца неприятен мужчинам, и Мари поспешила увести отца и его свиту к остальным гостям.
Сама же, не доходя до парадной залы, повернула в сторону своих комнат. Она не могла не закончить туалет! То, что вполне подходило для встречи родственника, совершенно не годилось для концерта в присутствии высочайших особ!
Анна шепнула ей утром, что они с его величеством непременно будут. Вряд ли останутся на танцы, но на концерт и ужин - обязательно!

 Отправлено: 12.04.15 14:47. Заголовок: Николя-Луи, выскольз..

Николя-Луи, выскользнув из своего убежища, немедленно приступил к поискам. Он уже не сомневался, что покровительство Пресвятой Девы привело его именно на женскую половину особняка. За время Великого Поста мальчик успел побывал в пяти или шести домах парижской знати. Ещё дважды они выступали в домах высокопоставленных судейских чиновников. Там всё было немножко иначе, зато особняки титулованных особ различались лишь богатством отделки и мебелью. Потому маленький семинарист, обладавший цепкой памятью, сумел выяснить, в какую сторону идти.

Пресвятая Дева не подвела - это была половина мадам де Люинь.

Саму мадам де Люинь Николя-Луи видел дважды. Это была светловолосая молодая женщина. Куда моложе, чем матушка. Николя-Луи пожелал бы, чтобы у него была такая старшая сестра. Она была...

Мальчик задумался. Да, он бы хотел, чтобы у него появилась такая сестра. Искристый взгляд светлых глаз, модно уложенные волосы, розовые щёчки и лукавая улыбка. С ней наверняка хорошо было бы секретничать по вечерам в полутёмной комнате. Она точно лучше понимает в латыни: девочки более усердны. Такой сестрой можно похвастаться перед приятелями, она очень красивая. Защищать её тоже не стыдно.

Николя-Луи на миг устыдился своих мыслей. Для защиты у светловолосой герцогини есть целая армия слуг, а его собственную мать может защитить пока только старший брат и он сам. Когда он объяснит это мадам де Люинь, она непременно поймёт.

Она добрая. На Рождество, когда он пел в ансамбле первый раз и очень волновался, она после выступления подошла к нему, погладила по голове и подарила фигурку сахарного ангела. Никому не подарила, только ему. Он до сих пор хранил этого ангела, хотя вечерами так хотелось сладкого!

Первая дверь была закрыта. Вторая открылась, но в комнате никого не было. В воздухе витал запах раскалённого утюга. Николя-Луи зашёл внутрь и огляделся по сторонам. Так и есть, служанка выбежала вслед за остальными, не закрыв угли в жаровне! Мальчик поспешно исправил её оплошность. Он помнил, как матушка много подряд дала пощёчину своей горничной, которая по недосмотру перекалила утюг и сожгла праздничный плащ м-м де Милье.

В третьей комнате стояли диваны и маленькие столики. Она тоже была открыта. Николя-Луи поспешил закрыть её: к нему навстречу со страшным лаем рванулись три или четыре тонконогие собачки. Собаки лаяли за закрытой дверью, а мальчик направился дальше.

В седьмой по счёту открытой двери его ожидала сокровищница. Чудесная комната с зеркалами, фландрские шпалеры, благовонный воздух. Открытые шкатулки с драгоценностями.

Николя-Луи даже рот от удивления раскрыл: столько всего красивого, сверкающего, блестящего! Имеющего ценность. Для него, волей судьбы превращённого в бедняка, всё это имело двойное значение. Если что-то взять...

Нет, брать нельзя!

Но почему же нельзя? Здесь много всего. Особенно белых, блестящих перламутром, украшений из жемчуга. Если взять только серьги... нет, вот ещё это... и вот это тоже...

Теперь хватит на дорогу до дома. Отца любили, значит, не дадут и его сыну умереть от голода. Лучше стать наёмником, уехать в Новый Свет, но не быть священником.

По коридору зашелестели шаги, раздался громкий смех. Слуги возвращались. Николя-Луи схватил ещё два перстня, и поспешно юркнул под стол, закрытый камчатной скатертью, свисавшей до пола. Для полной уверенности в собственной безнаказанности мальчик отполз в самый тёмный угол.

 Отправлено: 14.04.15 00:34. Заголовок: Мари вернулась к себ..

Мари вернулась к себе несколько позже, чем слуги.
- Ты права, Симонетта, - обратилась она к своей любимице, итальянке по происхождению. – Я подумала, и решила, что к этому платью подойдёт именно жемчуг. Ну-ка…
Камеристка почтительно присела, просияв от удовольствия. Мари сама потянулась к ларцу, где лежали драгоценности из жемчуга. Тонкие белые пальчики подхватили ожерелье, нетерпеливо приложили к вырезу декольте.
- Несомненно! Только так, и не иначе!
Камеристка поспешила застегнуть замочек. Мари некоторое время любовалась своим отражением, поворачиваясь и так, и сяк.
За ожерельем пришла очередь браслетов. Вторая камеристка украсила волосы госпожи жемчужной диадемой.
Оставались только серьги.
И…
- Мадам! – дружно ахнули все три женщины, окружавшие герцогиню. Каждая, казалось, готова немедленно лишиться сознания.
- Симона!
- Анна!
- Жанна!
- Тихо! – дрогнувшим голосом скомандовала мадам де Люинь. – Кто-нибудь оставался в комнате?
Повисла пауза.
- Кто-нибудь оставался в комнате? – повторила вопрос герцогиня.
- Никто… - пробормотал кто-то.
Мари плотно сжала губы.
- Хороши слуги. Проверьте, всё ли на месте.
Пропажу нашли быстро. Не хватало жемчужных серёжек, многоцветного браслета, перстня с дымчатым топазом, перстня с сапфиром и коробочки с шестнадцатью бриллиантовыми подвесками – подарком Люиня в честь рождения сына.
Мари оглядела комнату.
- Вам – верю, - коротко бросила она, бледнея от гнева. – Я плачу достаточно, чтобы вы не воровали. Но если вы честные слуги, найдите вора.

 Отправлено: 14.04.15 23:12. Заголовок: Отец Бернар коротко ..

Отец Бернар коротко кивнул.

- Хорошо, д'Эрбле. Его найдут. Мальчишка дурно воспитан, диковат. Наверняка он попытается сбежать. Я не замечал в нём особого рвения к пению, хотя голос неплох. Все вы в его возрасте делали попытки удрать.

- Не я, ваше преподобие.

- Вы - нет. Ваш друг де Тийи - да. Помнится, он хотел стать военным.

- Теперь я мечтаю стать миссионером в Новом Свете, и упражняюсь с позволения господина ректора в стрельбе, потому что среди диких племён, увы, слово Божие охраняет далеко не всегда, - с почтительным поклоном ответил Доминик, слышавший разговор от первого слова до последнего. Тон у юноши был самым смиренным. - Д'Эрбле также получил подобное разрешение. Нас не благословили к занятиям фехтованием, но пистолет и мушкет - дело иное.

- Странный выбор! - регент пожал плечами, но обсуждать действия начальства не осмелился. - Ну что же, тогда ступайте и поищите сами нашего де Милье среди кадок с апельсинами и прочей роскоши. Выбирайте места, где есть густая зелень или сочные плоды. Вдруг он там, вкушает запретные плоды? Я же распоряжусь, чтобы поисками занялись лакеи герцога. Понимаю, что для них это лишние хлопоты, но выбора у нас нет. Пусть сразу поймёт, что улизнуть не получится. Неделю заслуженного наказания он получит в любом случае. Плюс день за всё, что съел или успел испортить. Плюс ещё три за то волнение, которое испытывают его сотоварищи в данную минуту.

Юноши переглянулись. Они без слов поняли друг друга: "заслуженное наказание" включало в себя целый комплекс карательных мер. От порки мальчишку спасало дворянское происхождение, но если регент будет слишком зол- он пустит в ход свою трость.

Оба поклонились в знак согласия и повиновения. Отец Бернар отпустил их движением руки, и друзья быстро оказались за большой дверью, разделявшей зимний сад с декоративными растениями и собственно оранжерею, где было тепло и влажно, воздух благоухал незнакомыми ароматами неведомых растений.

- Никогда не буду миссионером! - горячо воскликнул де Тийи. - Вот увидишь, Рене - я стану, стану военным! Вопреки воле семьи! Что-то такое случится, что мне не придётся носить сутану!

- Я верю в это, - тихо заметил д'Эрбле. - Не шуми. Если он здесь, то мы его спугнём.

В знак особой симпатии друг к другу молодые люди обращались между собой на "ты", а не на "вы", как было принято в дворянской среде.

 Отправлено: 16.04.15 00:20. Заголовок: Николя-Луи слышал вс..

Николя-Луи слышал всё, что говорили взрослые.

Он имел возможность видеть, какая страшная суета поднялась в комнате. Скатерть так и колыхалась, много голосов звучало одновременно.

- Может быть, футляр опрокинул ветер, мадам?

- Я распоряжусь, чтобы никого не выпускали!

- Мадам, я честно служу вам уже два года! Я не воровка, мадам!

- Обыщите соседние комнаты!

Маленькие ножки в изящных туфлях принадлежали мадам де Люинь. Николя-Луи смотрел на эти туфли не отрываясь, и молился Пресвятой Деве, чтобы герцогиня так и продолжала сидеть.

Может быть, он в какой-то момент стал молиться вслух: слишком сильным оказался страх. Даже зубы стучали, а рука машинально отбросила подальше красивую коробочку, где лежали блестящие штучки.

Несколько раз скатерть приподнимали, и Николя-Луи видел руки, которые тщетно пытались нашарить пропажу.

Наконец, настал момент, когда кто-то сообразил, что неплохо бы взять свечу и посмотреть на всё, что могло оказаться под столом.

Молитва не помогла. Его выволокли наружу, и потерявший дар речи мальчик послушно отдал мадам герцогине, её светлости г-же де Люинь всё, что хотел присвоить.

Удивительно, она его узнала. Свела брови к переносице и спросила нарочито ласково:

- А, малыш певчий... Кто тебя надоумил стать вором? Или ты вор, и только прикидываешься певчим?

Ответить бы, да язык точно прирос к нёбу. Николя-Луи почувствовал, что его одолела немота - и заплакал. Слёзы катились по щекам нескончаемым потоком.

- Молчишь? - герцогиня вдруг подняла белую ручку и что есть силы ударила Николя-Луи по одной щеке, затем по другой. - Тогда пойдём и спросим. Концерт ещё не начался.

Она сама схватила его за правое ухо - было больно, очень больно и обидно. Пока миновали длинный коридор, пока свернули в другой, герцогиня так и держала ухо маленького воришки, всё приговаривая злым, звонким голосом:

- Сам решил? Или научили?

Несколько слуг следовали позади госпожи, которые в любой момент схватить жертву, которая даже не думала сопротивляться.

Николя-Луи думал, что ему лучше умереть сразу. Пусть бы явился ангел и поразил его своим мечом. Чтобы все это видели.

Он не вор. Он всего лишь хочет вернуться к матушке, или не быть священником!

Но явился не ангел. Появился толстый, высокий мужчина, одетый в ливрею.

- Мадам, - сказал он, - я только что поймал двух воришек. Они сорвали апельсин в оранжерее, и съели его! Это возмутительно!

Николя-Луи увидел, что трое дюжих слуг держат старших, солистов: де Тийи и д'Эрбле.

Скрытый текст

все действия согласованы с игроками

 Отправлено: 16.04.15 22:27. Заголовок: - Вот как! - Мари ра..

- Вот как! - Мари рассмеялась. - Люинь договаривался о концерте ансамбля семинаристов, который так нравится их величествам, а я получила трио воришек. Причём у старших запросы куда скромнее, чем у младшего!
Следовало бы поручить разбирательства кому-то из старших лакеев, а самой дополнить туалет злополучными серьгами и направиться к гостям, но Мари решила довести дело до конца сама. Выгнать всех троих из дома с приказом даже на порог не пускать? Вызвать стражу и отдать в тюрьму?
- Ваша светлость! Выслушайте нас! Мы не воры! Мы даже и не думали ничего рвать в вашей оранжерее! - подал голос старший из юношей. - Я всего лишь поднял и отбросил в сторону кожуру от апельсина, которая валялась на дорожке! Мы были посланы искать вот этого мальчика, де Милье. Он пропал, мы решили, что он спрятался в оранжерее! Наш регент сам разрешил...
- Разрешил воровать мои апельсины? - Мари бросила на юношу насмешливый взгляд. Настроение у неё, несмотря ни на что, было хорошим, и герцогиня всерьёз не гневалась.
- Мы не воры, клянусь Святым Распятием! - подхватил второй юноша.
- А это мы сейчас легко проверим, - сказала Мари. Она шагнула вперёд с той стремительностью и живостью, которая делала её особо пленительной, и внимательно оглядела обоих пленников. Ого! Оба оказались куда как привлекательны. Особенно старший: на ладонь выше ростом, чем она сама, тёмный шатен с очаровательным румянцем на свежих гладких щеках, с большими карими глазами, чисто выбритый. Волосы его, волнистые от природы, вовсе не нуждались ни в укладке, ни в завивке. Юноша отличался статью, был отменно сложен. Вон как это дурацкое платье, которое все они носят, обтянуло широкие плечи! От молодого певчего, будущего священника веяло молодостью и силой, вовсе излишними для служителя Божия.
Мари внимательно смотрела на него.
- Ваше имя? Не смейте лгать!
- Тийи, - пробормотал юноша. В карих глазах вспыхнули искры восхищения. Мари довольно зажмурилась, словно кошка, увидевшая горшок со сметаной. Бедный птенчик влюбился - это же очевидно! - Де Тийи, ваша све...
Он не договорил: Мари приподнялась на цыпочки и легко коснулась губами губ юноши. Оказывается, иногда очень приятно вести расследование по делу о воровстве фруктов.
- Вы оправданы, господин де Тийи, - нежно сказала она. О присутствии слуг стоило пожалеть: если бы не такое количество нежелательных свидетелей, Мари из кокетства обязательно затянула бы поцелуй и заставила юношу ответить ей. Она не собиралась изменять Люиню, но возможность лишить юнца покоя была очень соблазнительна. - Апельсиновый сок непременно бы остался на ваших губах.
Она подняла руку юноши и быстро провела своими пальчиками по его пальцам, не переставая смотреть в карие глаза. О, там были уже не искры - там полыхнуло настоящее пламя!
- И корку разве что держали в руке. Вы сказали мне правду, молодой человек. Отпустите его!
Приказание было тотчас исполнено.
- Мы оба сказали правду, ваша светлость! - юноша низко склонил голову. - Отпустите и моего друга, он виноват не более, чем я.
- Ваш друг? Сейчас проверим.
Второй, более юный, пытался отвернуться, и Мари пришлось схватить его за подбородок и заставить держать голову прямо. Щёки юноши пылали от стыда, он плотно сжал губы и избегал встретиться со своей мучительницей взглядом.
- Вы виноваты? Нет? Тогда смотрите на меня!
Он посмотрел - и так, что Мари уже не было нужды целовать его. Да она и не хотела. Это сердце ещё ни разу не было поражено любовным томлением, а взрослые игры - не для детей.
Она понимающе усмехнулась и ограничилась тем, что снисходительно потрепала мальчишку по щеке. Нечего запугивать до полусмерти, ещё голос потеряет... Но по руке тоже провела - скорее машинально, чем пытаясь соблазнить и очаровать. Пальцы влажные от волнения, а не от липкого сока.
Вот этому - в священники, больше никуда. Очень миловиден, глаза просто девичьи. Кому-то нравятся мальчики, похожие на девчонок, но она сама не из числа ценительниц подобного типа внешности.
- Отпустите! - Мари даже не спросила, как его зовут. Какая разница. Она вновь обратилась к широкоплечему красавцу. - Господин де Тийи, так вы говорили, что вас отправили искать этого ребёнка?

Скрытый текст

написано в соавторстве

 Отправлено: 17.04.15 00:02. Заголовок: Рене понимал, что де..

Рене понимал, что держится на ногах только потому, что один из лакеев по-прежнему крепко сжимал плечи юноши. Сам он рухнул бы почти без сознания под ноги хозяйки особняка.

То, что это именно хозяйка, было очевидно. Во время предыдущего выступления перед его величеством мадам де Люинь также присутствовала в зале и находилась рядом с королевой. Но тогда выступали с Бертолуччи, маэстро придерживался итальянского канона, и, как и полагалось, Рене сидел за клавесином весь концерт и одновременно пел достаточно сложную партию. Тут уследить бы за самим собой!

О мадам де Люинь часто сплетничали в гостиной дамы-благодетельницы. Молодой семинарист не мог не слышать эти разговоры, и они странно волновали его душу.
Теперь же мадам де Люинь вполне оправдала сплетни. Бедный Тийи, скорее всего, ощущает себя грешником, горящим в адском пламени.

Или… нет?

Рене думал об этом ровно до того момента, когда пальчики герцогини пребольно вцепились в его подбородок и рывком потянули голову вверх.

«Я не виноват!» - эта мысль оказалась последней. Затем он разглядел искристые голубые глаза, волшебно блестевшие в свете свечей, и уже ни о чём не мог думать кроме того, что перед ним не женщина вовсе. Или женщина, но какая-то особенная.

Он окончательно потерял рассудок в тот момент, когда его погладили по щеке. Г-жа де Люинь разговаривала с Тийи, тот, кажется, что-то отвечал. Вот только Рене д’Эрбле ничего не видел, кроме нежного профиля и белокурых локонов, из-под которых выглядывало очаровательное розовое ушко. Слышать он вообще ничего не мог, потому что сердце в груди бухало не хуже колокола в пасхальную ночь.

Постепенно он пришёл в себя и осознал, что г-жа де Люинь смотрит на его приятеля с нескрываемым удовольствием, а на него самого даже не обращает внимания.

Ещё ему хотелось, чтобы она поцеловала и его тоже, и обнаружила, что именно губы Рене д’Эрбле, примернейшего из примернейших, таки сохранили вкус апельсинового сока.

Рене был голоден с утра, как и все прочие. Он съел две облатки и выпил пол-стакана подогретого вина. Петь следовало натощак, иначе голос потеряет свою хрустальную звонкость и чистоту. Но пить очень хотелось, и приятели рискнули подобрать с дорожки валявшийся там недозрелый плод, который не заметили или не успели убрать садовники. Делёжкой занимался Рене, который сразу после этого вымыл пальцы в бочке с водой для полива и воспользовался носовым платком. У Доминика платка не нашлось, Рене одолжил ему свой.

Апельсин оказался невкусным, очень горьким и даже жёстким. Оба приятеля тут же скривились. Де Тийи немедленно прополоскал рот. После чего не сдержался - в сердцах запустил куда-то в сторону кожурой от очищенного кем-то НАСТОЯЩЕГО апельсина.

Вот тут их и обнаружили. Потому что де Тийи по случайности попал прямо в лоб главному садовнику, входившему в оранжерею. Поднялся шум. Нарушителей спокойствия схватили и поволокли на расправу к управляющему. Но по пути попалась сама хозяйка.

Теперь Рене готов был признать себя вором – лишь бы его позор обнаружила эта очаровательная… волшебница.

Она была слишком красива для простой смертной! Армида? Цирцея? Сама богиня Афродита?

- Может быть, вы расспросите самого де Милье? – неожиданно даже для самого себя выпалил он, и поразился своей смелости, даже дерзости. – Он никогда до нынешнего вечера ничего не воровал, поверьте мне, мадам!

 Отправлено: 17.04.15 22:20. Заголовок: Николя-Луи, услышав ..

Николя-Луи, услышав своё имя, вздрогнул и обвёл всех присутствующих взглядом затравленного зверька. Он не сразу понял, что д'Эрбле почему-то решил защитить его. Кроме того, прозвучала фамилия, которую герцогиня могла знать.

Нехорошо перебивать взрослых, совсем нехорошо отвечать, когда тебя ещё не спросили и даже не дали разрешения говорить. Только сейчас была особая ситуация. Слова хлынули сами, вместе со слезами.

- Я не хотел... я не вор... матушка бы вернула... я ей бы отдал... когда нашёл... она у вас служит... она снова вышла замуж... Мадам де Бельмер...

Новую фамилию матери он почти выкрикнул.

Он видел, как герцогиня приложила руку к виску.

Нужно было продолжать, да только Николя-Луи не мог вымолвить ни слова.

 Отправлено: 17.04.15 22:54. Заголовок: - У мадам де Бельмер..

- У мадам де Бельмер есть ещё один сын? - растерянно произнесла Мари. - Но разве вы не знаете: ваша матушка скоро даст своему нынешнему супругу наследника. Она уже месяц как не появляется в этом доме.

Сходство злополучного воришки со статс-дамой вдруг стало очевидным. Мари, как большинство знатных дам, не слишком-то интересовалась детьми и не умела с ними разговаривать, но сейчас она вдруг вспомнила про малыша, который находился в детской под надзором нянюшек, и сердце её дрогнуло.

Она подала знак, и мальчишку подвели к ней.

- Зачем же вы украли? Это недостойно дворянина.

Тот ничего не отвечал, только смотрел отчаянными глазами. Мари почти с досадой подумала, что сейчас приедут Людовик и Анна, и она не сумеет удовлетворить своё любопытство. Всех троих придётся отпустить, а наказание понесут чрезмерно беспечные слуги. Что она потеряла? Да ничего! Драгоценности на месте, апельсин - пустяк. Зато она упускает возможность узнать чужую тайну, пусть даже в присутствии многих свидетелей.

 Отправлено: 18.04.15 10:12. Заголовок: все действия игроков..

Скрытый текст

все действия игроков согласованы как в этом, так и в предыдущих постах

- Ваша светлость, прикажите принести тёплого вина, а ещё сырое яйцо. Нужно разбить его и хорошенько смешать желток и белок. Можно добавить туда ложку мёда. Если возможно найти три ложки святой воды, то и это не помешает. То есть… я хотел сказать, что воду не стоит смешивать с остальным.

Рене сразу сообразил, что произошло. Де Милье от страха потерял голос – он не мог не только петь, но и разговаривать. С самим д’Эрбле однажды подобная беда тоже приключалась. Потому юноша действовал, наверняка зная о средствах, которые помогут. Знатная же дама, отдав начальное распоряжение, могла удалиться и предоставить решать все вопросы лакеям, для того они и предназначены. Молодой семинарист обратился именно к ней, а не к кому-либо ещё, лишь потому, что именно она была хозяйкой дома.

Но голубоглазая волшебница предпочла остаться и наблюдать за происходящим.

- Не надо бояться, - Рене наклонился к де Милье. – Это пройдёт. Говорите шепотом, или вовсе молчите. Я попробую спеть вашу партию фальцетом, вам же сегодня петь нельзя вовсе. Сейчас принесут то, что поможет вам тихо заговорить. Но её светлость ждёт ответа прямо сейчас. Давайте условимся так: если я прав, вы киваете, если нет – качаете головой.

Последовал кивок.

- Вы действительно искали мать?

Де Милье не просто кивнул – он перекрестился. Сочувственный шёпот пронёсся по кружку лакеев.

- Для чего вы взяли драгоценности её светлости? Воровство - тяжёлый грех.

Мальчишка долго думал. Затем взял руку Рене и принялся медленно, аккуратно выводить буквы на его ладони. Юноша старался вникнуть в смысл того, что ему пытаются поведать столь необычным способом, а потому на всё остальное не обращал внимания. Очень мешало то, что любопытные слуги постоянно норовили подсмотреть.

Наконец, «передача послания» была закончена, и д'Эрбле оглянулся. Герцогиня терпеливо ждала ответа.

- Он говорит, что не хочет быть священником. Он хотел увидеть мать. Драгоценности взял, потому что ему нужны были деньги на побег.

Рене опять столкнулся взглядом с мадам де Люинь - и мучительно покраснел.

- Понимаете, сударыня, он не хотел возвращаться в любом случае! - добавил уже от себя, тихо, опасаясь, как бы и ему не изменил голос. - Он ещё совсем ребёнок, к тому же выросший в провинции. Откуда ему знать цену украшениям? Думаю, он услышал шаги, схватил что попалось первым, и спрятался. Вор, который шёл именно украсть, никогда бы так не поступил.

"Вы так прекрасны, что не нуждаетесь ни в каких украшениях" - подумал он, но вслух никогда не осмелился бы произнести. Даже в порыве чувств всегда нужно знать, что уместно, а что - нет.

 Отправлено: 18.04.15 13:33. Заголовок: Мари кивнула. Объясн..

Мари кивнула. Объяснения не требовались, всё и так было очевидно. Нельзя сказать, чтобы г-жа де Люинь слишком осуждала женщину, которая скрыла от своей госпожи тот факт, что у неё не один сын от первого брака, а два. Видимо, побоялась, что герцог и герцогиня посчитают её корыстной: ведь Люинь пристроил на придворную должность юного де Милье. Мальчишка был умён, расторопен, хорош собой, и роль пажа ему вполне подходила.
Молодую женщину задело не то, что г-жа де Бельмер предпочла попросту отделаться от младшего из сыновей, а сам факт: ей посмела солгать старшая из "её дам".
Идти к мужу с подобными пустяками не следовало. Это вполне могла решить она сама. Оба старших юноши смотрели на неё с мольбой, точно она была Мадонной.
Ах, как хорош собой де Тийи! Мари ничего не могла с собой поделать. Если она желает и дальше время от времени кокетничать с этим юношей и позволять ему маленькие приятные шалости, то сейчас нужно замять дело.
А у того, второго, очаровательный голос, это следует признать. И он так смело к ней обратился!
- Я поняла. Годар, займитесь мальчиком. Не обижайте его, но и глаз не спускайте.
Старшая из камеристок тут же наклонила голову в знак повиновения.
- А вы, двое, ступайте за мной. Я сама всё объясню вашему регенту. Да поскорее, скоро приедут их величества. Я и так недопустимо долго не выхожу к гостям.

 Отправлено: 18.04.15 22:36. Заголовок: Первая любовь немину..

Первая любовь неминуемо случается с каждым восемнадцатилетним, в чьих жилах течёт кровь, а не вода. Её появление так же закономерно, как смена времён года.

Мадам де Люинь решила опереться на руку де Тийи, они вдвоём пошли вперёд, между ними завязался разговор - ничего не значащие, шутливые фразы. Де Тийи, по мнению Рене, отвечал слишком смело, слишком громко. Неужели он забыл всё, чему их учили? В присутствии особы, превосходящей тебя по статусу и знатности, следует вести себя скромно, с приличествующим почтением, но не подобострастно, поскольку ты сам - служитель Божий, и как таковой имеешь право на уважение хотя бы и со стороны их величеств.

Шанс выделиться, блеснуть, произвести впечатление, о котором так мечтал юноша по дороге в особняк Люиней, был безнадёжно упущен. Зато де Тийи использовал свой, почти несбыточный. Супруга королевского фаворита идёт рядом с ним, беспечно смеясь. Она счастлива, она не думает сердиться.

Рене плёлся позади, не принимая никакого участия в этой милой болтовне. Нехорошо завидовать успеху друга, но он, кажется, завидовал.

Затем он поймал себя на странной мысли: ему ещё никогда в жизни не хотелось не отрывать глаз от женского лица. Были те, на кого он смотрел с удовольствием. Существовала и та, кого он избегал, поскольку к порядочной замужней женщине грешно испытывать какие-то особенные чувства. Рене даже на исповеди не признался бы, что отказался от сладких булочек с вишней или яблоками только потому, что его слишком волновали пышные формы жены владельца лавки - молоденькой, цветущей женщины с лукавыми зелёными глазами. Чаще всего торговлю вела именно она, и Рене замирал всякий раз, как видел хорошенькую мадам Ланье. Но в лавке он украдкой смотрел на полные красивые руки жены пекаря, на её шею и на грудь, туго обтянутую лифом платья. Не на лицо. По личику мадам Ланье, пусть милому и задорному, всякий бы сказал, что она не принадлежит к благородному сословию. Сейчас же юноша ни на миг не упускал из поля зрения госпожу де Люинь.

Весь мир вокруг был - г-жа де Люинь.

Она пожелала немного музыки - был исполнен маленький канон в честь красоты и добродетели. В высшей степени невинный и пристойный. Младшие робели, Рене чудом попадал пальцами по нужным клавишам, а де Тийи пел куда громче, чем положено. Странно, но строгий отец Бернар, прекрасно слышавший то же, что и Рене, даже не сделал нахалу замечание.

Затем г-жа де Люинь удалилась. Можно было спокойно поговорить до приезда их величеств. На молодых людей никто не обращал ни малейшего внимания, к тому же они стояли в отдалении от остальных.

- Какая женщина! - восхищённо выдохнул де Тийи. - Ах, если бы я осмелился...

- Ты и так вёл себя слишком смело. Вспомни, кто ты, а кто она, - одёрнул его Рене. Де Тийи лишь отмахнулся.

- Я мужчина, она женщина. Люинь старше, чем она. А я ей понравился, видел?

- Не воображай о себе слишком много.

Де Тийи окинул приятеля странным взглядом.

- Ты что, влюбился в неё и теперь ревнуешь?

- Вот ещё! - ответил Рене. И тут же понял, что солгал.

Он влюбился! Как теперь жить дальше? Впрочем, пока ничего недостойного и опасного не было: она замужем, сам он в недалёком будущем принесёт священные обеты. Это ставило двойную преграду между бедным семинаристом, который ради денег поёт в хоре и ансамбле и читает Священное Писание в домах придворных особ, и прекрасной дамой, подругой королевы, дочерью герцога и женой герцога. Это де Тийи говорил опасные глупости и, кажется, слишком увлёкся мечтами, о которых со стыдом вспоминаешь в исповедальне или во время Причастия. Рене же был благодарен воле Провидения, которая наполнила его сердце сладостным восторгом без всякой примеси горечи.

Как она красива! Как она добра и мила! Другая бы ни за что не поступила так милосердно, как мадам де Люинь!

Когда их пригласили вниз после почти часового ожидания, Рене пел и играл только для неё. Исполнять чужую партию не пришлось, поскольку отец Бернар успел выяснить, что Жан-Пьер отлично поёт первого дисканта. Мальчик сиял от восторга. Выучку все прошли суровую, потому происшествие с де Милье никак не повлияло на стройность и слаженность хорового ансамбля. Их величества остались в восторге, Люинь благосклонно хлопал. Младшие получили из рук её величества сладости, как и полагалось маленьким ангелам на пасхальной неделе, квартет старших одарили кошельками, которые приятно оттягивали карман.

Рене же пел и играл только для мадам де Люинь. Голос его сегодня звучал особенно звонко и выразительно, сложные колоратуры, обязательные для солиста tenore leggiero, получались легко, и юноша имел все основания думать, что после этого концерта его материальное положение улучшится. Он получит новые связи, новые знакомства.

Так и вышло: к нему подходили, восторгались, благодарили. Юноша купался во внимании и получал заслуженные комплименты, когда совсем рядом появилась мадам де Люинь.

 Отправлено: 22.04.15 21:32. Заголовок: - Вы хорошо поёте, с..

- Вы хорошо поёте, сударь, и играете тоже, - сказала молодая женщина, небрежно обмахнувшись веером. - Монашеские обеты не запрещают вам и вашим друзьям выступать на светских концертах? Я не навлеку на себя гнев церкви, если приглашу вас, четверых, спеть у меня в гостиной примерно через месяц? - она улыбнулась и интимно понизила голос. - Мне хочется, чтобы звенело в карманах у вас, а не у ваших наставников, потому пусть приглашение останется нашим маленьким секретом. Подумайте. Вы талантливы, я желала бы поддержать вас по мере возможностей. Чтобы больше не было причин воровать апельсины из чужих оранжерей.
Мари кокетничала. Её интересовал красавец де Тийи, неожиданно взволновавший душу мадам де Люинь. Но следовало действовать крайне осторожно. Держать на поводу, и в то же время соблюдать все внешние приличия. Придворные дворяне - одно дело, Мари уже довольно изучила их. Другое дело - вот такие молодые люди, простосердечные и открытые. О, с каким обожанием смотрит на неё де Тийи!
Мадам де Люинь поощрила поклонника улыбкой. Тот зарделся, и едва уловимым жестом показал на своего младшего товарища: нужно уговаривать именно его.
- Ничего дурного в моём предложении нет. Репертуар выберете сами. Только не слишком увлекайтесь духовными песнопениями, их и так поют на каждой мессе.
Глаза мадам де Люинь вспыхнули. Мари мягко взяла молодого человека за запястье.
- Вы знаете провансальские рыцарские песнопения? - нежно спросила она, не надеясь услышать положительный ответ. Де Тийи, несомненно, знает. А не знает, так выучит.

 Отправлено: 23.04.15 01:21. Заголовок: Юноше показалось, чт..

Юноше показалось, что он потерял дар речи - как часом ранее несчастный де Милье. В горле пересохло, язык одревенел. Он с трудом пересилил себя и ответил тихо, почти шепотом:

- Знаю. Вам угодно услышать прямо сейчас?

- Да, сейчас! - зашумели дамы, обступившие их со всех сторон. Рене оглянулся в сторону, где только что стоял регент. Затем перевёл взгляд на архиепископа. Регента не было, архиепископ беседовал с Люинем. До ужина оставалось чуть больше десяти минут.

- Тийи, вы мне поможете? Помните дуэт, который мы учили недавно? Разговор рыцаря и дамы из сборника Бернара де Вентадорна?*

Тийи поспешно кивнул и занял удобную позицию, прислонившись к боку клавесина.

- Пойте за даму, д'Эрбле.

Формально всё было справедливо: если нет дамы, то партию поёт более высокий голос.

Рене опустил руки на клавиши, довольно бойко отыграл вступление, сделал паузу и привычно кивнул. Два голоса слились в одной мелодии:

- Боярышник листвой в саду поник,
Где донна с другом ловят каждый миг:
Вот-вот рожка раздастся первый клик!
Увы, рассвет, ты слишком поспешил...

Рене почувствовал себя более уверенно, когда обнаружил в толпе дам свою покровительницу. Та улыбалась, и юноша продолжил:

- Ах, если б ночь Господь навеки дал,
И милый мой меня не покидал,
И страж забыл свой утренний сигнал.
Увы, рассвет, ты слишком поспешил...

Дальше следовало не совсем благочестивое, но дамы всякий раз вздыхали. Вздохнули и сейчас. Даже мадам де Люинь вздохнула.

- Под пенье птиц сойдем на этот луг.
Целуй меня покрепче, милый друг, —
Не страшен мне ревнивый мой супруг!
Увы, рассвет, ты слишком поспешил!..

Куда уверенней повёл свою партию де Тийи.

- Продолжим здесь свою игру, дружок,
Покуда с башни не запел рожок:
Ведь расставаться наступает срок.
Увы, рассвет, ты слишком поспешил...

Опять вступил Рене. Впервые он избегал смотреть на приятеля. Слово "ревность", произнесённое как оскорбительное, жгло ему сердце. Де Тийи ведёт себя как безумец, потому что нельзя так откровенно смотреть на благочестивую замужнюю даму!

- Как сладко с дуновеньем ветерка,
Струящимся сюда издалека,
Впивать дыханье милого дружка.
Увы, рассвет, ты слишком поспешил!

До этого они оба пели один мотив, пусть и с разными вариациями. В финале разошлись в сладостном двухголосии: в голосе дамы - страдание, в голосе рыцаря - горе.

- Красавица прелестна и мила
И нежною любовью расцвела.
Но, бедная, она невесела, —
Увы, рассвет, ты слишком поспешил!

Нечаянно столкнувшись взглядом с мадам де Люинь, Рене попал мимо нужных клавиш. Терпеть публичный позор он был не согласен, потому тут же сымпровизировал, самовольно удлинил мелодию на целый период в восемь тактов, после чего закончил благозвучным минорным аккордом.

- Браво! - воскликнул кто-то. Множество голосов подхватили: "Браво, браво!".

*Скрытый текст

Источник русского перевода текста: Бернарт де Вентадорн. Песни/ Под ред. В. А. Дынник. Издательство «Наука» М.,1979

 Отправлено: 25.04.15 13:49. Заголовок: Сладостной науке муз..

Сладостной науке музыкальной гармонии подвластны все сословия - от рождённых на троне до последнего виллана. Если уж сам его величество знает толк в пении и играет на скрипке и гитаре, то чего ждать от подданных? Всякая благородная девица, получившая образование в пансионе при монастыре, знала нотное письмо и хоть сколько-то пела и играла. Потому Мари заметила замешательство юного певца и румянец досады, окрасивший его щёки, когда пальцы вместо полагавшегося заключительного аккорда взяли неустойчивое созвучие. Впрочем, досада ли это была? Мадам де Люинь достаточно разбиралась в мужчинах, чтобы не оценить тот взгляд, который предшествовал ошибке. Всякой женщине лестно, когда она оказывается первым объектом поклонения со стороны молоденького юноши. Бархатные тёмные глаза смотрели на неё так, словно она была ожившей Мадонной!
Лестно, но… скучно. Потому Мари вновь обратила внимание на де Тийи. Вот тут всё было понятно и просто. Пока не зазвенел в воздухе последний аккорд, они успели обменяться парой взглядов, и Мари с лёгкой усмешкой подумала, что «Науку любви» Овидия вряд ли преподают в семинарии – желающим впасть в приятнейшее из искушений природа всё разъясняет сама. Статный красавец, которому так не шла сутана, успел продвинуться в изучении сладкого греха достаточно далеко для того, чтобы с отменной дерзостью не сводить глаз с мадам де Люинь. Взгляд обжигал и заставлял ощущать себя раздетой. Ну-ну. Может быть, на мещаночку это бы и подействовало неотразимо, но Мари лишь забавлялась и думала о том, что танцы окажутся кстати. Как и обед.
Мадам де Люинь вспомнила про украденный апельсин, и в её голове тотчас возник неплохой план. Она направилась прямо к архиепископу. Состоялся краткий разговор, завершившийся общим смехом.
Вот ещё два мужских взгляда: чуть снисходительный взгляд архиепископа и взгляд мужа, одобрительный и обожающий одновременно, всё понимающий, не осуждающий кокетство молоденькой супруги. Пусть Мари кокетничает, но она всецело принадлежит Люиню, и нынче ночью они вновь будут вместе. Пусть Мари – предмет интереса для всех мужчин в этом доме, но она помнит клятвы, принесённые у алтаря. Поклонникам достаются улыбки и взгляды, в качестве поощрения – поцелуй руки, в качестве пряной шалости, доступной немногим – просто поцелуй.
Тийи… о, Тийи получит поцелуй, если сумеет быть достаточно покорным!
Кроме того, Мари не забыла про мальчишку, который сидел под надзором в одной из верхних комнат. Почему-то она ощущала себя виноватой. Упомянуть о маленьком де Милье следовало её величеству, и, конечно же, за обедом. Лучшая подруга никогда не откажет в пустяковой просьбе, особенно после того, как услышала ангельское пение всех остальных. Только бы мальчишка не потерял голос!
Именно это тревожило Мари более всего.
Потому герцогиня постаралась поскорее вернуться к клавесину.
Дамы обступили молодых семинаристов, требовали спеть ещё. Младший сидел, машинально постукивая кончиками пальцев по клавишам и вёл любезную беседу со «старыми курицами». Для Мари казались смешными и нелепыми все дамы старше сорока лет, которые продолжали ездить на приёмы, румянились и белились, делали модные причёски и заказывали платья у лучших портных. О том, что ей самой когда-нибудь исполнится сорок, Мари не думала вовсе.
Герцогиня настолько стремилась оказаться в центре внимания, что сделала слишком быстрое движение, и невольно коснулась рукой спины и волос… как его? Тийи называл его, а она не запомнила. Непростительно.
Волосы были мягкими, лёгкими, чуть присыпанными золотистой пудрой. Приятными на ощупь. Мари чуть задержала ладонь на голове юноши. По отношению к такому желторотому птенчику, как он, это было вполне допустимо.
Ого! У «птенчика», кажется, имелись свои защитницы! Мари спокойно выдержала негодующий взгляд мадам де Сен-Фуа, любимой чтицы королевы-матери, затем хладнокровно погасила многочисленный «огонь артиллерии», направленный на красавца де Тийи. Нет уж, это её приз. Как хочет – так и воспользуется. И когда захочет.
- Вы заслужили поощрение, молодые люди. Мой муж и его высокопреосвященство арихиепископ распорядились, чтобы вы остались обедать вместе с нами. Прочие получат двойную оплату. Вас же я прошу быть готовыми ещё раз усладить слух их величеств вашим превосходным пением.
С Мадонной не спорят.
Не возражают женщине, которую вожделеют.
Мари могла быть довольна.
- Я распоряжусь, чтобы вас посадили рядом с мадам де Сен-Фуа, - шепнула она, склонившись к молоденькому клавесинисту. – Чуть-чуть понизим её и возвысим вас. Во время обеда я замолвлю словечко за вашего воришку, он не должен пострадать.
Бархатные огромные глаза продолжали смотреть на неё с благоговейным обожанием.
- Ваше имя, сударь? - Мари вдруг ощутила непонятное смятение. - Я никак не могу его запомнить.

Скрытый текст

Действия игроков согласованы

 Отправлено: 25.04.15 22:12. Заголовок: - Д’Эрбле, мадам. ..

- Д’Эрбле, мадам.

Рене не смел поднять глаза, накрепко усвоенная привычка не давала это сделать. Хотя юноша желал бы нарушить запрет. Де Тийи нарушил, и на нечестивца не обрушилось небо. Как ни странно, ему очень помогла мадам де Сен-Фуа, которая стояла совсем близко и была готова разорвать в клочья всех, кто посмеет посягнуть на её любимчика.

- Господин д’Эрбле прекрасно поёт и ещё лучше читает тексты из Писания и объясняет их. Несомненно, со временем он будет одним из самых выдающихся священнослужителей парижской епархии. Я приглашала многих, но они меня утомляли. А он умеет затронуть душу и найти нужные слова! – сказала она самым сладким голосом. – К тому же он отличается мягким характером и отменным воспитанием. Ему доверяешь. Потому я намерена составить юноше протекцию. Нельзя отпускать подобных людей в провинцию. Он не богат и скромен, потому ничего не попросит сам.

Рене услышал шёпот одобрения и подумал, что готов гладить левреток и переводить тексты Священного Писания с латыни на французский стихами до самого рукоположения. Пусть Тийи постигает жизнь совсем иными способами – быть праведником не так и плохо. А честолюбие… должен же у молодого человека его возраста иметься хоть один грех! Кому много дано, с того и спросится.

- Д’Эрбле… - задумчиво повторила мадам де Люинь. – Что ж… я уже успела составить мнение о вас. Но скажите – вы уверены, что тот мальчик, которому мы оказывали помощь, сможет петь дальше?

- Что за мальчик? – спросила мадам де Сен-Фуа, переглянувшись со второй покровительницей – мадам де Менан, также входившей в штат дам королевы-матери. – Кому нужна помощь?

Мадам де Менан, оставшись вдовой в сорок три года, много сил и времени уделяла благотворительности. Своих детей у неё не было, и она опекала несколько приютов.

- Мальчик, который с декабря воспитывается у нас в семинарии. У него чудесный голос, но он… переволновался. К тому же в зале, где нас разместили, очень сильно благоухали цветы. Бедняжка де Милье, вероятно, надышался ими, и не смог принять участия в концерте. Её светлость была настолько любезна, что оказала участие в его судьбе, - поспешил пояснить Рене. Им овладело чувство горькой обречённости: мадам де Люинь переглядывается с де Тийи, вот теперь может измениться судьба де Милье… Один он обречён ещё два-три года слушать разговоры стареющих покровительниц и надеяться неизвестно на что. Но вредить тому или другому? Ни за что! - Петь он сможет, я ручаюсь. Если ему дали всё, что я сказал, спазм пройдёт довольно быстро.

Дамы зашумели взволнованно.

- Де Милье попал в семинарию по досадной ошибке, - раздался спокойный голос красавицы-хозяйки. – Это младший сын одной моей доверенной дамы, которого она решила отдать в семинарию из опасений, что её второй муж будет недоволен, если мы с герцогом окажем благоволение двум мальчикам, а не одному. Мне она ничего не сказала.

- Мне нужен паж, - немедленно заявила мадам де Менан. – Не младше девяти и не старше двенадцати лет.

- Её величеству тоже нужен паж такого возраста, и младший де Милье вполне подходит.

В этот момент позвали к столу.

Мадам де Сен-Фуа успела неведомым образом получить некое распоряжение, потому что она чуть задержалась у клавесина и мягко дотронулась до плеча Рене.

- Вы умница, - сказала она с самой ласковой улыбкой. – Не бойтесь ничего и оставайтесь. Я буду опекать вас. Вас и вашего друга, хотя такие бойкие и красивые молодые люди как он, сами могут постоять за себя.

Скрытый текст

написано в соавторстве

 Отправлено: 26.04.15 19:00. Заголовок: За обедом Мари была ..

За обедом Мари была настолько поглощена обязанностями хозяйки, что на время полностью забыла про милость, которую выпросила у мужа и его высокопреосвященства архиепископа для двух скромных семинаристов. Уже в самом конце застолья, когда их величества намеревались покинуть особняк де Люинь, герцогиня обратила внимание на то, что мадам де Сен-Фуа величаво восседала на непривычном для себя месте. Мари нахмурилась было - статс-дама королевы-матери вполне могла устроить грандиозный скандал по этому поводу, но затем взгляд молодой женщины задержался на лице юноши, сидевшего рядом с мадам де Сен-Фуа.
Так вот чей горящий, жадный, откровенно обжигающий взор она ощущала всё это время!
Молодой безумец де Тийи.
Тут же Мари вспомнила про свою идею пристроить в пажи младшего де Милье. На её счастье, королева как раз ждала, пока король и Люинь обменяются очередной порцией любезностей, и герцогиня успела шепнуть на ушко своей августейшей подруге всё, что нужно. Анна кивнула, никаких возражений не последовало. Её величество пообещала завтра же отдать все необходимые распоряжения. Вопрос был решён. Мари довольно улыбнулась: не пришлось даже прибегать к помощи мужа. А если кто-то вздумает возражать, у неё, лично у неё достаточно средств, чтобы настоять на своём. Младший де Милье будет служить при дворе. Рядом с Анной будет человек, который обязан всем ей, Мари. Семье не придётся платить за получение придворной должности: то, что кому-то достаётся огромной ценой, для госпожи де Люинь не будет стоить ничего! Кто знает - вдруг когда-то у мальчика будет шанс отплатить добром за добро?
Затем она опять отвлеклась - и надолго. Было давно за полночь, когда Симонетта, явившаяся к хозяйке с бокалом оранжада и склянкой с ароматической водой, сказала госпоже, что дворецкий не знает, куда отвести господ семинаристов. С одной стороны, это юноши благородного происхождения, с другой... Не угодно ли мадам отдать распоряжение выделить крепкого лакея с мушкетом - сопроводить певцов до ворот семинарии? Остальные уехали давным-давно, а вот эти трое...
Мари думала недолго.
- Ко мне на половину, в лиловую спальню. Всех троих. Кровать там широкая, поместятся. Принимать как гостей, поняла? Мальчика накормить, старшим принести хорошего вина, бисквиты и сыр. Не думаю, что они здесь что-то смогли проглотить.
Симонетта тихо хихикнула.
- Тот, что постарше, глаз с вас не сводит. Куда уж ему про еду думать! А за младшим всё мадам де Сен-Фуа ухаживала. Он ей родственник или...
Мари на дерзкую не обиделась. Только хмыкнула.
- А ты как считаешь?
- Пока нет, но всё впереди. - Симонетта сноровисто провела мокрой салфеткой, источавшей сладкий аромат розовых лепестков, по шее, плечам и груди госпожи. - Оба святоши порядочные, но от природы не уйти. Если суждено, случится непременно.
Мари чуть вздохнула.
- И с вами случится, - еле слышно промолвила Симонетта. - Вижу, нравится вам тот... первый. Так и не противьтесь. Вы молоды, он тоже. Если угодно будет, я его к вам и приведу. И уведу тихонечко.
Мари вспыхнула. Хотела было вспылить, отослать потерявшую всякую совесть служанку, но...
- Его - в зелёную спальню, она свободна тоже!
Под сердцем странно похолодело. Она собирается изменить Люиню? Зачем? И с кем?
Отменить бы приказание, но Симонетта уже исчезла.
Мари вздохнула и вернулась к гостям. Она искала мужа, она хотела быть рядом с ним - чтобы всё рассказать, чтобы он не дал ей совершить ошибку. Но Люинь был весел, пьян и окружён гостями.
Мари же всё время вспоминала жадный, неотступный взгляд карих глаз.
И понимала, что уже сдалась.

 Отправлено: 26.04.15 22:11. Заголовок: Де Милье, едва завид..

Де Милье, едва завидев комнату, именуемую Лиловой спальней, приоткрыл рот от удивления. Он искренне думал, что его оставили лишь затем, чтобы отвести в тюрьму вместе со старшими! Пусть их оправдали, но вдруг мадам де Люинь передумала?

В воровство Николя-Луи не поверил сразу, потому что знал: де Тийи имел достаточно карманных денег, чтобы выглядеть почти щеголевато. Такие не воруют. Незачем.

Старшие мало внимания обращали на младших и вели себя с ними так, как господа обращаются с лакеями. Потому мальчик, обладавший от природы быстрым умом и наблюдательностью, знал про них куда больше, чем мог предположить тот же де Тийи. Луи Готье, единственный простолюдин среди старших, был нечто вроде ростовщика. У него всегда можно было занять определённую сумму под процент. Юноши дворянского происхождения не желали принимать его в свой круг, но поодиночке заискивали перед ним.

У де Тийи имелась замужняя любовница, и он к ней бегал три раза в неделю, спускаясь по плющу, обильно увивавшему заднюю стену семинарии. Комната младших располагалась на втором этаже, в углу, и из окна можно было при достаточной ловкости выбраться на верх стены. Младшие не рисковали – им не хватало роста, чтобы, повиснув на подоконнике, достать ногами до края стены. Не хватало и силы, чтобы подтянуться, забираясь назад. У де Тийи имелось всё, чтобы регулярно совершать трюк, который сделал бы честь любому циркачу. Николя-Луи знал наверняка: пока он жил дома, бродячие труппы регулярно выступали у них в замке или поблизости. Один циркач сильно простудился, и матушка распорядилась, чтобы его оставили у них, пока не поправится. Николя-Луи прибегал к нему – послушать рассказы о дальних краях и странствиях. Старик взялся научить мальчишку метать ножи и даже дал пару уроков, но затем с ним что-то случилось, и он внезапно умер. На память от него остались цветные шарики – подбрасывать их в воздух и вытворять всякие трюки.

Интересно, их выбросили или нет?

Д’Эрбле дружил с де Тийи и тоже ходил к одной знатной даме, но куда больше его интересовали занятия вокалом с господином Бертолуччи. Ещё он по поручению господина Бертолуччи опекал Жана-Пьера дю Барри и приходил почти каждый день заниматься с ним. Клавесин стоял в комнате, чтобы мальчишки могли без помех учить дополнительные задания. Д’Эрбле усаживался за инструмент и почти час распевал своего подопечного, а затем они занимались упражнениями и учили партии. Николя-Луи поначалу думал: зачем д’Эрбле тратить время и силы на младших? Затем понял, что д’Эрбле, пусть и лучший ученик на своём курсе, и любимчик итальянского маэстро, который был ой как строг и придирчив, таким способом зарабатывает деньги. Николя-Луи видел не раз, как д’Эрбле переписывает ноты, делает работы за тех, кто ещё старше, часами просиживает в библиотеке. Он был ужас какой умный, но тем не менее ничуть не задавался.

Вот и сейчас заставил Николя-Луи тщательно вымыть руки, повязать салфетку, сесть за стол и поужинать.

Благодаря ему Николя-Луи уяснил, что никто их в тюрьму не отправит. Что оставили ночевать – спасибо, небольшое удовольствие бегать по ночному городу.

Они уселись друг напротив друга – старший и младший.

Лицо у д’Эрбле было бледным и измученным. Николя-Луи даже испугался и спросил:

- Вам сильно попало? Ругали?

Что бить будут разве что линейкой по рукам, он уже знал. Ну, или регент оплеуху даст. Иногда крепкую, иногда не очень. Кто бы посмел по-настоящему бить дворянина!

Он подумал немного, и спросил о важном:

- Заплатят?

 Отправлено: 27.04.15 01:32. Заголовок: Рене пожал плечами. ..

Рене пожал плечами. Ему было всё равно – заплатят или нет. Мир для него раскололся в тот момент, когда смешливая горничная отвела де Тийи в комнату, где никого не было, а его самого – в комнату, где сидел за столом и горько плакал маленький де Милье.

Еды было вдоволь. Кровать оказалась мягкой, тёплой и удобной. В иное время и при других обстоятельствах Рене немедленно воспользовался бы и тем, и другим. Пока не было господина Бертолуччи, юноша привык жёстко ограничивать себя в еде, и мог насытиться кашей из бобов и маленьким куском сыра. Он строго соблюдал постные дни: только хлеб и вода, ничего более. По воскресеньям Рене позволял себе съесть сладкую булочку или вафли, купленные у торговки близ студенческого квартала Сорбонны. Шесть лет – немалый срок, если речь идёт о ежедневном добровольном послушании. Господин Бертолуччи настоял: нужно не ограничивать себя в еде. Не в постные дни обязательны мясо, рыба. Вокал требует опоры, голосу нужны объём и сила.

В детстве Рене пел как первого, так и второго альта, потому втайне надеялся, что Создатель одарит его во взрослой жизни звучным мужественным баритоном. Пусть даже будет сильный тенор, как у приятеля де Тийи, который довольно легко пел и партии баритона prima: тембр и диапазон позволяли. Увы! Первое же занятие с господином Бертолуччи, первое же исполнение «Laudate pueri Dominum»* лишило его всяких иллюзий. Голос остался почти в прежних рамках, превратившись в tenore leggiero с прекрасным верхним регистром: гибкий, звонкий, подвижный. Господин Бертолуччи сразу потребовал, чтобы д’Эрбле стал петь solo, брать индивидуальные уроки.

Вот – допелся…
Никакой радости.

Де Тийи сейчас с ней. С ней. С ней.

- Заплатили уже, - мрачно сказал он. – Слышу: разговаривать можете. А петь?

Клавесина не было, зато на стене висела лютня. Юноша снял её с крюка, настроил.

- «Esse quam bonum», от ля, тихо. Не напрягайтесь.

«Как хорошо и радостно братьям жить в единении» - псалом Давида. Победитель Голиафа, не ты ли отправил на смерть верного Урию, чтобы обладать прекрасной Вирсавией?

Детский чистый голос звенел, славил Господа…

Рене, придавленный к земле собственным горем, машинально аккомпанировал.

Тийи… с ней…

Скрытый текст

*Название молитвы - "Хвалите Господа, отроки!". Tenore leggiero - в современной терминологии "лёгкий тенор". Для примера - партия Ленского в "Евгении Онегине". Для XVII века логично упомянуть партию Орфея из оперы "Орфей" Монтеверди.

 Отправлено: 27.04.15 19:17. Заголовок: Хочешь рассмешить бо..

Хочешь рассмешить богов – расскажи им о своих планах!
Если Мари пренебрегала своими обязанностями в начале вечера, то под конец торжества она не могла себе такого позволить. Даже имея в распоряжении целый штат вышколенных слуг и превосходного управляющего, мадам де Люинь к трём часам ночи просто с ног валилась от усталости. Ей самой было непонятно, откуда эта усталость взялась: она не слишком усердствовала за столом и не слишком много танцевала.
Симонетта с трудом стянула с ног госпожи туфли. Ноги отекли и опухли, пришлось делать холодную ванну с травами и массаж.
Беготня горничных, извечная суета, сопровождавшая отход ко сну хозяйки дома – всё это отвлекло Мари от не слишком благочестивых мыслей, героем которых был некий статный красавец, который по странному стечению обстоятельств носил сутану. Фи! Женская тряпка, бесполая и противная! Интересно, каков он будет в камзоле? И… без камзола тоже? Мари, танцуя четвёртый по счёту менуэт, задалась вопросом: что священники носят под сутаной?
Додумать не успела. Мысли прыгали, Мари никак не могла сосредоточиться. Её постоянно отвлекали.
Когда Симонетта помогала ей переодеться в длинную ночную сорочку, мадам де Люинь, поднявшая руки, вдруг вскрикнула от боли, полыхнувшей между рёбрами. В груди нестерпимо защемило, сердце затрепыхалось как птичка, сжатая в человеческой руке.
К ней бросились все, кто присутствовал в комнате.
Боль медленно, неохотно проходила. Мари, обнажённая выше пояса, лежала в кровати, осторожно поглаживая кончиками пальцев правое плечо и бездумно разглядывая собственную грудь. Вторая камеристка, Жанна, знавшая Мари со времён, когда та была подростком, перебирала волосы госпожи и шептала что-то успокоительное.
Симонетта принесла губку, обильно смоченную целительным бальзамом и стала протирать тело мадам де Люинь. Мари приподнялась на локтях. Анна, третья камеристка, держала свечи.
- Вы бледны, мадам, - сказала она. – Нужно послать за лекарем.
Симонетта вдруг негромко рассмеялась.
- Нужно, но лекарь вряд ли поможет, - сказала она, указывая на несколько коричневатых пятнышек неправильной формы, выделявшихся на белоснежной коже госпожи. Ещё несколько часов назад они были незаметны. – Мадам, вы в тягости. Вам слишком туго затянули корсаж, нельзя так. Середина третьего месяца, если не все три.
Мари покраснела, припомнив некоторые обстоятельства, сопровождавшие королевскую охоту в январе. Право, это было безумие… но дитя появится на свет красивым и крепким, потому что зачиналось в великой любви.
- В тягости? – переспросила она, понимая, что Симонетта не ошиблась. Имелось много других косвенных признаков, на которые Мари попросту не желала обращать внимание. – О, теперь хочу девочку!
Жанна скользнула взглядом по животу госпожи.
- Молитесь Мадонне. Я смогу сказать вам через месяц, когда будет уже немного заметно. Симонетта права: середина третьего месяца. Не нужно бы вам танцевать сегодня. Как же вы не поняли, мадам?
Жанне можно было верить: у неё самой было четверо. Две девочки и два мальчика, все выжили и росли на радость родителям.
- Угодно ли сейчас же сказать его светлости?
- Угодно, - почти жалобно сказала Мари.
Герцог явился через пять минут – взбудораженный новостью, пылающий и совершенно трезвый.
Мадам де Люинь, перехватив его взгляд, резким движением руки отослала всех служанок.
Люинь отблагодарил её на славу. Засыпая на плече мужа, Мари не думала ни о чём, кроме того, что она счастлива.
Семинарист де Тийи её больше не интересовал.

 Отправлено: 01.05.15 01:20. Заголовок: Зато семинариста де ..

Зато семинариста де Тийи очень интересовала мадам де Люинь. Две его постоянных покровительницы также принадлежали к кругу дам высшего света. Время практики с мещаночками и горничными закончилось. Нужно было набирать действительно полезные связи. Деньги, которые выделяла на обучение семья, позволяли надеяться на хорошее место близ Парижа, но не в самой столице. Тийи же хотел получить должность именно в Париже. Если приятель д`Эрбле был беден, то де Тийи привык, что благодаря щедрости родственников и собственной ловкости ему не приходится лишать себя маленьких радостей жизни. Господь наградил его привлекательной внешностью, умом, талантом - почему бы не воспользоваться подобными дарами?

Кроме того, он был почти напрочь лишён такого качества, как щепетильность. Когда предоставилась возможность стать любовником знатной дамы, он тотчас ею воспользовался, нимало не терзаясь тем, что вообще-то его приглашали в дом с исключительно благочестивыми намерениями. Пусть благочестием тешатся дети: таких на курсе было человек восемь. По мнению Тийи, крепость вроде мадам де Сен-Фуа, к которой регулярно наведывался нерешительный д`Эрбле, могла при правильной осаде и должном напоре рухнуть через неделю ежевечерних свиданий. Недаром она временами бросала на молоденького семинариста взгляды, какими обычно кошка смотрит на горшок со сметаной!

Впрочем, нерешительность приятеля лишь показывала самому Тийи, что он выбрал самый приятный и верный путь к собственному благополучию. Он потому и продолжал тратить время на занятия вокалом, потому и ходил к Бертолуччи, что ансамбль солистов (из хора семинарии чуть не в девяносто человек - всего восемнадцать избранных!) приглашали на светские вечера. Благоволение короля и королевы, постоянный поток подарков, возможность заводить новые знакомства - это было ценно. Кроме того, итальянец успел завоевать большой авторитет, к нему благоволили, и он всеми силами защищал своих "мальчиков". Не в церковные певчие их готовили - никто не отменял основных занятий, нагрузка была колоссальная! На всё не хватало времени. Бертолуччи мог договориться о переносе сроков испытаний, выхлопотать дополнительные часы отдыха. В день концерта солисты освобождались от всех уроков.

Вот и нынче Тийи немало времени уделил своей внешности, пользуясь тем, что не придётся рано вставать и идти на занятия вместе с остальными. Ещё одна важная привилегия для поющих в ансамбле заключалась в том, что они жили в комнатах по три-четыре человека. Хотя бы ради этой относительной свободы можно было терпеть строгость итальянского маэстро, соблюдать требования, которые тот поставил в частной беседе: в ночь перед концертом никаких амурных похождений!

Ничего не говорилось про ночь после концерта! Потому де Тийи, самоуверенный, как большинство юношей в восемнадцать лет, с нетерпением ожидал, что вот-вот в комнате появится восхитительная фея. Он не мог ошибиться! Она непременно появится!

Но появилась итальянка-горничная, которую Тийи заприметил сразу. Субретка, достойная госпожи. Кроме того, явная любимица - ей отдавали предпочтение.

Красавица Симонетта так сожалела о недомогании, постигшем мадам де Люинь, так трогательно утешала влюблённого, что Тийи дрогнул. И утешился!

Мадам де Люинь не могла оказать ему лучшего подарка: ловкая горничная всегда держит в своих руках все секреты госпожи, а теперь Тийи имел влияние не только на герцогиню, но и на её доверенное лицо.

Смешливая пылкая итальяночка исчезла под утро, а уставший Тийи с наслаждением растянулся на мягкой удобной кровати и уснул крепким сном человека, который честно исполнил свой долг.

 Отправлено: 01.05.15 22:24. Заголовок: В соседней комнате т..

В соседней комнате так же не спали до пяти утра, когда небо над Парижем стало еле заметно светлеть.

Рене уговорил мальчишку съесть хотя бы что-то: ведь тот был голоден с самого утра, как все они. За большим столом, в присутствии множества знатных лиц, д'Эрбле вёл себя как подобает скромному семинаристу, из милости оказавшемуся в блистательном обществе. Если бы не опёка мадам де Сен-Фуа, он бы так ни к чему и не притронулся. Из поста следовало выходить со всей возможной осторожностью. К тому же юноша сильно волновался. Немного сыра, куриное крылышко и бокал вина - положительно, его светлость де Люинь даже не заметил присутствия за столом столь непритязательного гостя.

Они по-братски разделили кусок холодной курятины, макали её в плошку с соусом, заедали тушеными овощами. Затем настал черёд сыра. Вино в кувшине оказалось лёгким, сильно разбавленным.

Трапезу закончили часа в три ночи. Должно было наступить блаженное полусонное состояние, но почему-то спать не хотели ни тот, ни другой.

- Нас не заберут в тюрьму? Я не хочу. Матушка говорила, что все, кто туда попадает, становятся пропащими людьми, - робко спросил Николя-Луи. Всё же он не привык откровенничать с кем-либо, особенно со старшими семинаристами. А сейчас было, кажется, можно. - Я ведь всё вернул! Сразу! И... спасибо... вам.

Рене, поглощённый собственными невесёлыми переживаниями, не сразу понял, о чём его спрашивают и за что благодарят.

- Нет, дурачок, - он машинально потрепал де Милье по светлым кудряшкам. - Мадам де Люинь очень добра...

Он впервые вслух произнёс имя женщины, которая словно кинжалом пронзила его сердце... теперь там, внутри, было больно и сладко одновременно. Любовь чистая, любовь робкая и смиренная - как тебе противостоять? Ты укоренишься в сердце сама собой, а затем заполнишь собой весь мир. Всё равно что дышать, пить воду, смотреть вокруг... Начинается с рыцарского поклонения, а заканчивается одним и тем же... Рене, влюблённый впервые, этого не знал и даже не подозревал, что только что упустил единственный шанс вырвать из сердца эту женщину, взбалмошную и непредсказуемую, умную, капризную... Прекрасную. Неповторимую.

- Мадам де Люинь очень добра! - горячо подтвердил де Милье. Зёрнышко, упавшее в борозду, пустило первый корешок: детский взволнованный голос заставил Рене улыбнуться, потому что влюблённому всегда приятно, когда возлюбленную хвалят. - И красива.

- Очень...

Про де Тийи они не говорили. Если бы он сейчас появился здесь, то наверняка стал бы не слишком желанным участником разговора.

- А её величество была на концерте? Барри не сбился?

- Её величество была. Жан-Пьер справился прекрасно, но я бы предпочёл, чтобы пели вы.

- Как вы думаете, мадам де Люинь сможет сказать матушке, чтобы она меня забрала?

- Мадам де Люинь наверняка скажет.

- Тогда мне больше не придётся петь. Я буду жалеть только об этом. А... вы?

Рене прикусил губу.

- Я буду, - ответил он, глядя куда-то вдаль, - мне придётся. Я могу надеяться только на себя.

- Но у вас же есть мадам де Сен-Фуа! - в недоумении воскликнул мальчик. - Говорят, она к вам благоволит! Неужели нельзя попросить её...

Юноша покачал головой.

- Просить можно у тех, кому можно довериться. Или в случае крайней нужды. Я пока не доверяю мадам де Сен-Фуа, и вполне справляюсь сам. Я надеюсь только на себя... и на покровительство Пресвятой Девы.

Они разговаривали ещё некоторое время - просто и откровенно, словно и не существовало между ними семи лет разницы. Как старший и младший братья.

Затем сон сморил их, и оба уснули, едва успев очутиться в ласковых объятиях пухового одеяла.

Младшему снилась матушка, старшему - мадам де Люинь.

 Отправлено: 06.05.15 22:28. Заголовок: Люинь покинул спальн..

Люинь покинул спальню жены около шести утра. Мари сонно потянулась к нему, чтобы урвать поцелуй напоследок - получила требуемое и вновь забылась сном до десяти утра, когда в дверь проскользнула Симонетта.
- Мадам, угодно ли вам будет встать? Вы просили разбудить вас.
- Да, - ответила Мари, которая намеревалась сегодня посетить Нотр-Дам - благодарить Пресвятую Деву за чудесную новость и одновременно молить о том, чтобы родилась дочь. - Не зови остальных, подай сама воды для умывания и помоги одеться. Я вчера и так устала от шума и суеты.
- И не каждый день у вас всякие маленькие воришки пытаются стянуть драгоценности, - со смешком поддакнула госпоже Симонетта.
- Воришке его поступок пошёл на пользу! - Мари зевнула и принялась сама стягивать сорочку. - Распорядись, чтобы мальчишку накормили и нарядили как положено. После полудня за ним должны прислать. Будет служить у её величества, петь ей. Надеюсь, голос он не потерял.
- Какое там! - горничная сноровисто приготовила всё, что требовалось для омовения. - С утра уже свистят как два соловья. Сама слышала. Так его её величество к себе в пажи возьмёт? Вот хорошо: голосок чудесный. Словно ангел небесный поёт, не иначе. Да и на личико далеко не урод, прямо скажем.
- Ну! - Мари отмахнулась шутливо. - Рановато ему привлекать внимание горничных!
- Через год будет в самый раз. А что же вы его матери не отдали, мадам?
- Пусть будет сюрпризом для неё, - холодно усмехнулась Мари. - Она его не любит, и он ей не нужен. Так принято. Потому я и хочу, чтобы у меня родилась девочка. Девочки куда более счастливы в жизни, хотя не все это понимают. Дочь я буду воспитывать сама. Герцог тоже желал бы получить наследницу, а не наследника. Позже - сколько угодно мальчиков. Но сейчас...
Симонетта, гордая оказанным ей явным предпочтением, была особенно услужлива.
- Мадам не рассердится, если узнает, что я всё выполнила как вы сказали?
Мари наморщила лоб.
- Что именно я сказала?
Симонетта опустила глаза и ответила с самым смиренным видом:
- Не оставлять в одиночестве того... красавчика из певчих. Господина де Тийи.
- И что? - Мари чуть приподняла волосы, чтобы горничная смогла протереть ей спину губкой с ароматической водой. - Он согласился на замену?
Симонетта кивнула.
- Но трижды назвал меня вашим именем.
Герцогиня довольно улыбнулась.
- Если уступать сразу всяким певчим... что же останется от моей репутации? Пусть терпит, раз уж влюбился. С его наружностью легко возомнить себя Парисом... но я, к счастью, не Елена!
- А в комнате, где ночевали мальчишка с тем, другим, я кое-что нашла! - хотя их сейчас никто не мог слышать, Симонетта доверительно склонилась к госпоже и понизила голос.
- Что именно? - Мари была любопытна, а потому сразу же почуяла дрожь нетерпения в интонации своей любимицы.
- Стихи, мадам! И они... о вас! Желаете, принесу?
Герцогиня зажмурилась от удовольствия как кошка.
- Стихи? Да что ты! И... кто?
Симонетта фыркнула.
- Юноша, который на клавесине играл. Тоже хорошенький - ну просто куколка! Он, мадам, тоже во время ужина с вас глаз не сводил, а эта старая наседка, мадам де Сен-Фуа, и так, и этак перед ним красовалась!
- Влюбился? - Мари улыбнулась своему отражению в зеркале.
- Похоже, что да. Ну, принести вам стихи?
Мари не думала ни секунды.
- Принеси!

 Отправлено: 08.05.15 23:23. Заголовок: Несчастный юный поэт..

Несчастный юный поэт уже обнаружил пропажу сонета, написанного ночью и по неосторожности оставленного на столе. Юность имеет свои законы: если молодое существо устало, то оно уснёт так крепко, что ничего не услышит. В комнате мог побывать кто угодно. Поначалу Рене ещё надеялся, что его творение унёс куда-то сквозняк. Юноша самым добросовестным образом заглянул во все укромные уголки. Ни черновика, ни чистовика! А ведь оба листка были придавлены бронзовым подсвечником...

Де Милье наблюдал за ним с нескрываемым любопытством.

- Что вы там такого написали? Зачем так переживать?

Д'Эрбле не мог объяснить. Он сам стыдился своего порыва, и сейчас ему казалось, что вечернее наваждение пропало. Ничуть он не влюблён! Откуда вообще взялась странная мысль о том, что красота мадам де Люинь пробудила в нём какие-то особенные, новые чувства?

- Глупый сонет! - буркнул он. - Вот потому, что глупый, и разыскиваю. Глупостей и так через край. Боюсь, что нас сюда больше никогда не пригласят.

Словно опровергая его слова, в комнату без стука зашла красивая черноглазая девушка, которую вчера оба семинариста видели рядом с мадам де Люинь.

- Господин д'Эрбле, - поклонившись, сказала она нежным голоском, - вас желает видеть мадам.

"Я погиб, погиб окончательно!" - только эта мысль билась в голове юноши, пока он на негнущихся ногах следовал за своей неумолимой провожатой, которая постоянно оглядывалась и посматривала на юношу со странной смесью лукавства и сострадания.

Его впустили в комнату, которая очень походила на будуар знатной дамы.

- Мадам, он здесь. Я его привела.

Горничная выскользнула прочь, а Рене застыл у дверей как легендарный библейский соляной столп. Он оказался наедине с мадам де Люинь.

 Отправлено: 14.05.15 01:51. Заголовок: Мари прекрасно знала..

Мари прекрасно знала цену своей красоте, а потому совершенно спокойно приняла юношу в наряде, которые многие дамы сочли бы приемлемым только для утреннего туалета в обществе горничных: на лёгкую ночную сорочку был накинут изящный пеньюар из тонкого лазурного шёлка, который скорее подчёркивал, чем скрывал соблазнительные формы молодой женщины. Герцогиня озорничала. Ей доставляло удовольствие наблюдать за смущением бедняги. Устойчивая привычка к добродетели - бастион, который особенно приятно сокрушить. Мари не минуло ещё и двадцати трёх лет. Верная супруга, любящая жена, она, тем не менее, страстно желала получать знаки внимания и восхищения со стороны других мужчин.
- Сударь, надеюсь, помещение, которое вам отвели, было удобным? Вам принесли апельсины из оранжереи? Я распорядилась, чтобы их было не менее трёх!
Она не сомневалась, что приказание, которое она отдавала, было исполнено. Но сумел ли незадачливый воришка проглотить хотя бы дольку?
Мари с наслаждением играла с юношей - как кошка с мышкой. Мадам де Люинь хотелось получить явное подтверждение того, что сонет был посвящён именно ей - и никому другому.
Прелестный, изящный сонет, в котором некоторые недостатки формы с лихвой восполнялись страстностью и искренностью.
Признается - и мышка станет неинтересна кошке. Даже есть не хочется. Нежная, пушистая, глупенькая мышка. Но глаза красивые...

 Отправлено: 15.05.15 19:57. Заголовок: - Да, мадам... - сло..

- Да, мадам... - слова точно застревали где-то в горле. Будто бы его спрашивал строгий экзаменатор, а не молодая красивая женщина. - Комната... прекрасна. Апельсины... я не ел.

Требовалось срочно поблагодарить хозяйку за проявленное милосердие. Другая, узнав про случившееся, попросту отдала бы дело на откуп слуг. А те вряд ли стали бы разбираться: в Шатле, и дело с концом. Конечно, в семинарии поднялся бы шум, их с де Тийи выпустили бы... но о возможности получить хороший приход после такого пришлось бы забыть. Что до де Милье, то там история могла окончиться совсем печально. Что, если мадам де Люинь именно поэтому и захотела его видеть?

Рене ощущал, что щёки его медленно, но неумолимо приобретают уже не красный - свекольный оттенок. Воздух в комнате казался раскалённым. А хуже всего было то, что он, не смея глядеть в лицо мадам де Люинь, не мог не смотреть на неё вовсе. Волны белокурых волос, небрежно прихваченные несколькими гребнями, светлая нежная кожа, прелестная ямочка между тонкими ключицами. Рука, полуобнажённая до локтя - округлая, царственно прекрасная. Переливы шёлка, которые, точно дразня, подчёркивали то изящное колено, то прелестное плечико, то округлость груди...

"Я зря сравнивал её с Юноной. Это сама Киприда!".

Странно, неуместно, нелепо, но эта восхитительная молодая красавица, аристократка, подруга её величества вдруг вызвала в нём то же неловкое смущение, какое он испытывал при виде мадам Ланье. На миг даже показалось, что в воздухе витает аромат корицы и ванили. Юноша судорожно вздохнул - ванилью действительно пахло. Но это был не сочный, вызывающий усиленное слюноотделение запах, а лишь дразнящий намёк на него.

- Мадам... - пролепетал он, окончательно и бесповоротно утопая в голубых больших глазах герцогини. - Мадам... я не знаю, как высказать благодарность вашей добротой и милосердием. Мы... это случайное совпадение, поверьте! Но де Милье... не наказывайте мальчика, он и так полон раскаяния! Я говорил с ним нынче ночью. Он только и твердит, что теперь ему никто не поверит. Жизнь в семинарии не для него. Мадам, если можно что-то сделать...

Он осёкся. По жилам вместе с кровью растекался жар, неведомое тёмное блаженство, безумная смесь странных желаний: немедленно упасть к ногам новоявленной богини, пообещать ей всё на свете за счастье видеть её вот так, наедине хотя бы изредка, в то же время - удалиться в монастырь, никогда более с ней не встречаться и молить, молить о спасении её души каждый день до самой кончины...

Рене был воспитан в католической семинарии, потому восторженное обожание взяло верх над всем остальным. Он просто опустился на колени и опустил голову. Если бы мадам де Люинь приказала ему умереть - в этот миг он бы просто молча подчинился.

 Отправлено: 15.05.15 21:14. Заголовок: Очаровательный юноша..

Очаровательный юноша, тонкий и стройный, с прелестными чёрными кудрями и взором, который говорит куда красноречивей чем уста - да ещё и опустившийся на колени!
Женское тщеславие мадам де Люинь было полностью удовлетворено. Она наслаждалась собственным триумфом некоторое время, снисходительно позволяя огню, который пылал в глазах молодого семинариста, разгореться как следует.
Странно, почему она вчера не заметила, насколько красив и этот, второй? Положительно - нужно обращать самое пристальное внимание на семинаристов. Прелюбопытнейшие типажи попадаются. Де Тийи, которому куда более пошёл бы мундир королевского гвардейца и шпага на боку. Де Милье - готовый любимчик для всех придворных дам её величества.

- Я опять забыла ваше имя, сударь. Что за никудышная у меня память! - тщательно разыгрывая смущение, сказала Мари. - За де Милье не беспокойтесь, я им уже занялась. Мальчик не вернётся в семинарию. В полдень за ним пришлют прямо ко мне, он принят в штат пажей её величества. Там на его наряде будет столько драгоценностей, что у мальчика пропадёт всякое желание воровать чужие серьги. Я хотела поговорить о вас. Сколько вам лет? Где вы намерены принять сан?

 Отправлено: 15.05.15 23:42. Заголовок: - Д'Эрбле, мадам..

- Д'Эрбле, мадам, - ответил юноша, совершенно забывший о том, что мадам де Люинь уже интересовалась его именем. - Шевалье Рене-Франсуа-Венсан д'Эрбле. Мне восемнадцать.

Для солидности юноша прибавил себе лет: восемнадцать ему должно было исполниться только поздней осенью.

- Про сан я ещё не думал.

Сознаваться в собственном ничтожестве было стыдно.

- Полагаю, что я отправлюсь после рукоположения куда-нибудь в провинцию. Мадам де Сен-Фуа - моя добрая покровительница, к тому же приходится родственницей со стороны матери. Она может поспособствовать тому, чтобы меня не отправляли совсем уж далеко. Но я не питаю особых надежд. Не лучше прочих знать латынь, греческий и арамейский, быть всего лишь третьим на курсе по успеваемости, немного играть на лютне и клавесине, немного петь - этого слишком мало, чтобы добиться успеха.

Про стихи он не сказал намеренно, поскольку не считал себя поэтом. К тому же помнил про украденный сонет.

 Отправлено: 19.05.15 22:34. Заголовок: - Этого более чем до..

- Этого более чем достаточно, шевалье, - проговорила Мари, продолжая внимательно разглядывать юношу. - Многие не могут похвастаться даже тем, что вы перечислили, однако же достигли успеха. Не стану скрывать - вы меня заинтересовали. Но если я напрямую окажу вам покровительство, об этом станут слишком много разговаривать. Мне это вовсе не нужно. Полагаю, что и вам тоже.
Герцогиня подала знак горничной. Симонетта кивнула и исчезла за дверью, чтобы почти сразу вернуться с подносом, где лежало всё необходимое для письма.
- Я буду следить за вами и по мере возможности помогать, - Мари старалась придать своему голосу как можно больше деловитости. - Но священнику пристало смирение и терпение. Будьте терпеливы - и вы получите свою награду. Если Господь о вас позабудет... я постараюсь возместить подобную забывчивость.
Она быстро написала записку, запечатала её личной печатью и с улыбкой протянула юноше.
- Мадам де Сен-Фуа, ваша почтенная покровительница, не имеет нужных связей. Вот вам письмо. Обратитесь с ним в особняк Буа-Траси на улице Пайен, недалеко от Королевской площади. Моя кузина нуждается в хорошем чтеце. Надеюсь, вы не откажетесь от подобной практики. Мы с графиней в превосходных отношениях, я часто бываю у неё...
Мари прекрасно осознавала, что говорит!
- Я намекну ей, чтобы она не скупилась. Кстати, у них в гостиной стоит превосходный клавесин - не противьтесь, если она попросит вас спеть ей, как вы пели всем нам вчера. Граф де Буа-Траси имеет куда большее влияние при дворе, чем мадам де Сен-Фуа. Постарайтесь быть ему приятны... ему... и его супруге. При первой же возможности я непременно навещу милую Камиллу, чтобы услышать ваше пение. Кроме того, я убеждена, что и чтец вы превосходный.
Она сделала вид, что задумалась.
- Прочитайте мне что-нибудь. Проза, стихи... неважно.
Озорная мысль пришла в хорошенькую головку мадам де Люинь.
- Что-нибудь из Священного Писания... Ах, вот... я ещё ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь внятно читал хотя бы десять стихов из "Песни песней". Сможете? Прямо сейчас... для меня. Стесняться некого. Симонетта, оставь нас вдвоём!

 Отправлено: 20.05.15 23:59. Заголовок: Если бы можно сразу ..

Если бы можно сразу умереть на месте...

Одинаково смертельным казалось подчиниться приказу и протестовать против вынесенного приговора. Она насмехалась над ним, эта белокурая Афродита, богиня языческой чувственной любви!

Рене вновь вспомнил про полные руки мадам Ланье, приводившие его в священный трепет, затем посмотрел на полуобнажённые руки мадам де Люинь - и почти задохнулся.

"Я оскорбляю её...".

- Для вас? - срывающимся голосом переспросил он. Ответ был очевиден.

Хуже пришлось бы, если бы она заставила читать тот самый сонет! "Песня Песней" всё же лишь один из текстов Священного Писания. Речь в нём идёт о Христе и его Церкви. Разве он сам, будущий священник - не часть Невесты Христовой, истинной церкви?

Стараясь не думать о том, что творится с его телом и уповая на невнимательность мадам де Люинь, юноша отступил на шаг и покорно кивнул:

- Десять стихов? Извольте. Я попытаюсь.

Голос вновь сорвался - в предательскую охриплость. Рене вспомнил наставления мудрого наставника, который заранее предусматривал подобные затруднения и научил с ними бороться. Вот и пригодилось... Три глубоких, от диафрагмы, вдоха. Три резких выдоха.

- Глава четвёртая, - пауза. Вдох. - О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные под кудрями твоими... волосы твои - как стадо коз, сходящих с горы Галаадской.

Не следовало смотреть на мадам де Люинь. Полагалось потупиться и быть смиренным. Но... пожалуй, теперь куда более предпочтительным выглядел текст злополучного сонета!

- Зубы твои - как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними...

Голос вдруг стал низким, с лёгким придыханием. Звонкость, присущая ему от природы, совершенно пропала. Спасала выучка, усвоенная годами. Чтецом он был превосходным, и все это признавали.

- Как лента алая губы твои, и уста твои любезны... как половинки гранатового яблока - ланиты твои под кудрями твоими...

Он видел, как щёки мадам де Люинь вдруг вспыхнули румянцем, а дыхание стало более частым. Слова, которые две тысячи лет назад царь Соломон предназначал возлюбленной Суламите, приобретали совершенно новый смысл. Влюблённый юноша почти перестал слышать свой голос.

- Шея твоя - как столп Давидов, сооруженный для оружий, тысяча щитов висит на нем - все щиты сильных...

Разве так? Нежная тонкая шея, изящная и грациозная. Киприда, языческий соблазн...

- Два сосца твои - как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями...

Не смотреть. Нельзя! Какой это по счёту стих? Она просила десять.

- Читать дальше, ваша светлость? Это... пятый...

Скрытый текст

действия согласованы

 Отправлено: 21.05.15 10:12. Заголовок: Как известно, в тихо..

Как известно, в тихом омуте водятся самые отчаянные черти!
А вчера был скромник скромником, даже не пытался как-то обратить на себя внимание. Мари машинально поглаживала камень перстня на правой руке и, жмурясь от удовольствия, наблюдала за происходящим. Жалеть юношу она вовсе не собиралась. Герцогиня имела славу изрядной кокетки, которая часто переступала границы приличий - и общественное мнение недалеко ушло от истины. Мари очень нравилось провоцировать мужчин на глупости и играть роль главного кукловода в собственном тайном театре марионеток, где практически все роли выполняли поклонники и воздыхатели.
Вот и ещё один актёр. Пока непонятно, куда его определить, но со временем вопрос разрешится сам собой. Пусть немного привыкнет к реалиям светской жизни. О, она даже не собирается утверждать, что юноша дурно воспитан. Нет-нет! Просто диковат. Даже странно. При его-то внешности в восемнадцать лет давно пора уверенно вести себя в обществе дамы. Особенно наедине с дамой - даже такой, как мадам де Люинь.
А читает действительно превосходно.
Мари откинулась на спинку кресла и нежно промурлыкала:
- Разумеется. Продолжайте.

 Отправлено: 21.05.15 22:37. Заголовок: Арамис глубоко вздох..

Арамис глубоко вздохнул. К этому моменту ему кое-как удалось совладать с собой, и юноша перестал ощущать себя так, словно стоял на краю пропасти в самой неустойчивой позе.

- Можно попросить воды, сударыня?

Разумеется, ему дали вина, а не воды, но это было даже к лучшему. Благословенная влага, изготовленная искусными руками виноделов Прованса, как нельзя более благотворно подействовала на пересохшее горло. Только теперь голос зазвучал как надо: не срываясь, плавно и ровно, замирая в нужных местах, с правильным повышением и понижением интонации. Гордость и давно усвоенный навык помогли одолеть странное, неуместное волнение.

- Доколе день дышит прохладою, и убегают тени, пойду я на гору мирровую и на холм фимиама, - негромко, спокойно читал наизусть юноша, - вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе! Со мною с Ливана, невеста! со мною иди с Ливана! спеши с вершины Аманы, с вершины Сенира и Ермона, от логовищ львиных, от гор барсовых!

Он даже осмелился посмотреть в лицо Киприды, прежде чем продолжить.

- Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста! пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей.

Это была правда. Только бы она не догадалась, что он не просто читает текст Священного Писания. Странный выбор... мадам де Сен-Фуа неизменно выбирала то послания апостола Павла, то историю Иосифа Прекрасного. Ей вообще был близок Ветхий Завет, и Рене с некоторых пор взялся перекладывать целые отрывки стихами, чтобы доставлять своей покровительнице больше удовольствия. Ему был интересен подобный опыт, к тому же подобное творческое отношение к вопросам составления душеспасительных бесед немало способствовало тому, что и сам Рене стал примечать какие-то тонкости, нюансы, ранее незаметные его глазам и уму. Это тут же сказалось на учёбе самым положительным образом.

Дальше снова было очень опасно, и Рене с трудом заставил себя говорить ровно и размеренно.

- О, как любезны ласки твои, сестра моя, невеста! о, как много ласки твои лучше вина, и благовоние мастей твоих лучше всех ароматов!

Он смотрел на маленькие белые руки мадам де Люинь и дерзко воображал, как вот эта рука прикоснётся к его волосам...

- Сотовый мед каплет из уст твоих, невеста; мед и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана! Запертый сад - сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный источник: рассадники твои - сад с гранатовыми яблоками, с превосходными плодами, киперы с нардами, нард и шафран, аир и корица со всякими благовонными деревами, мирра и алой со всякими лучшими ароматами; садовый источник - колодезь живых вод и потоки с Ливана.

Перечислять специи было проще всего. Всего лишь нард и шафран, аир и корица...

- Поднимись ветер с севера и принесись с юга, повей на сад мой, - и польются ароматы его! - Пусть придет возлюбленный мой в сад свой и вкушает сладкие плоды его...

Глава закончилась неожиданно.

- Всё, мадам, - сказал Рене, глядя на герцогиню отчаянными глазами. Он скорее дал бы разрезать себя на ремни, но продолжать чтение именно этой части Библии не мог. - В главе шестнадцать стихов.

 Отправлено: 22.05.15 11:11. Заголовок: - Просто прекрасно! ..

- Просто прекрасно! - Мари чуть наклонила голову вбок, любуясь молодым семинаристом с видом знатока искусства, выбирающего статую для своей коллекции. Если бы юноша мог читать мысли, роившиеся в этой очаровательной головке, он наверняка провалился бы под пол от стыда или умер от разрыва сердца.
Герцогиня, отнюдь не лишённая практичности, руководствовалась теми же соображениями, что и при устройстве судьбы маленького де Милье. Милость, которую выказывал его величество по отношению к герцогу де Люиню, была приятна, но Мари успела убедиться, что Людовик бывает мстительным. Ей хотелось постепенно окружить себя и мужа кольцом преданных людей, которые, при всей своей незаметности и видимой незначительности, смогут добывать нужные сведения. Что такое паж при её величестве? Чуть больше, чем комнатная собачка. Именно по этой причине он может слышать всё, что не предназначено для его ушей. Старший де Милье вполне справлялся с тем, что ему поручали.
У Мари имелось уже более двух десятков "своих людей" при дворе или в домах людей, которые были придворными. Бедные дворяне без средств и связей. Дочка зажиточного купца, которую Мари пристроила на хорошее место в штате слуг её величества. Несколько достойных внимания простолюдинов, которых ливрейный костюм совершенно преобразил. Все они готовы были в огонь и воду пойти за мадам де Люинь.
Вот и этот... Оставь при себе - натворит глупостей, потому что уже сейчас влюблён по уши. А Камилла как раз осталась без чтеца, да и с духовником у неё отношения не заладились. Гораздо приятней слушать проповеди, исходящие из невинных уст. Кузина хороша собой ровно настолько, чтобы привлекать внимание, но не затмевать Мари. В её доме можно завести и связи, и знакомства, к тому же граф знает толк в пении, поёт сам и непременно обратит внимание на хорошего музыканта.
Ну, а затем... духовники и исповедники при дворе ценятся. Тем более - такие очаровательные.
Пауза затянулась. Юноша стоял, вытянувшись едва ли не в струнку.
- Вы не солдат, а я - не генерал, - засмеялась Мари. - Присаживайтесь, и побеседуем немного. Заодно Симонетта принесёт нам завтрак. Убеждена, что вы давно опоздали к завтраку в вашей семинарии, и если будете упрямиться, вовсе останетесь голодным. Я рекомендую вас к своей кузине потому, что она нуждается в укреплении веры, а вам, кажется, нужна практика. Это можно устроить. Но только при вашем желании. Вдруг я предлагаю то, что вам и не нужно вовсе? Вдруг вы желаете уехать миссионером в Новый Свет или же заниматься переводами священных текстов, сидя в одинокой келье?

 Отправлено: 22.05.15 20:53. Заголовок: Рене замялся. В вопр..

Рене замялся. В вопросе, пусть и заданном самым невинным тоном, ощущался подвох. Юноша уловил его - и потому не спешил ответить. От его слов сейчас зависело очень многое. Пусть поначалу показалось, что удача повернулась к Рене д'Эрбле спиной, но теперь семинарист так не считал. Потому что нужный вопрос он всё же услышал. И рекомендацию дали ему, а не Тийи.

- Я не из тех, у кого призвание открывается сразу, - спокойно ответил он. - К тому же мне не хватает опыта для того, чтобы определить свою стезю. Потому я не намерен отказываться ни от чего. Духовное чтение способствует развитию талантов исповедника и проповедника. Молитвенное уединение - благо для каждого, кто посвятил себя служению Господу. Переводы интересны мне потому, что в трактатах великих мудрецов древности скрыто немало истинных сокровищ. На небо мы не сможем взять ни единого су, ни единой нитки, но знания останутся при нас и будут приносить неизменное удовольствие... - Он умолк на мгновение, чуть прикусил губу, и затем тихо продолжил. - Единственное, что меня страшит и пугает пока - это миссионерское служение, я к нему не готов и буду молить Спасителя, чтобы меня миновала чаша сия.

Симонетта принесла поднос с едой и ловко расставила кушанья на столе. Жареные голуби источали невыносимо аппетитный аромат. По всем правилам приличия требовалось отказаться от трапезы в компании знатной дамы - семинаристу не пристало показывать мирянам, что он вообще иногда бывает голодным. Вот только Рене понял, что не устоит. К тому же Мари бросила на юношу многозначительный взгляд, который призывал поухаживать за столом за дамой.

По счастью, у него получилось и ловко наполнить бокалы вином, и разрезать на кусочки мясо, и не без изящества передать даме широкую вазочку со сливочным соусом. Герцогиня благосклонно улыбнулась - Рене ощутил себя на седьмом небе от счастья.

- Пью за вашу доброту, мудрость и красоту! - сказал он.

 Отправлено: 23.05.15 09:20. Заголовок: Мари пригубила вино...

Мари пригубила вино. Ответ юноши, спокойный и взвешенный, ей понравился.

- Могу только одобрить такое решение. Я уже сказала, что часто бываю в доме графини, которая приходится мне близкой родственницей, потому мне доставит удовольствие беседовать с вами. Люблю искренних открытых людей.

Она видела, что юноша вовсе не открыт и очень даже не прост: все промахи, которые он допустил, происходят от крайней молодости и от отсутствия привычки вращаться в высшем обществе. Честолюбивым людям трудно признать, что их ум и таланты для сильных мира сего мало что значат.

- Вы куда лучше меня знаете Священное Писание. Но фразу о том, что большое будет дано только тем, кто умеет быть верным в малом, я помню отлично. Итак, сударь, начните с малого - и будьте достойны большего.

Она продолжала наблюдать - и находила всё больше прелести в этом тонком, очень выразительном лице. Неприкрытое восхищение, которое она читала во взгляде юноши, приятно льстило самолюбию. Сколь бы незначительной не выглядела очередная победа, Мари не собиралась ею пренебрегать.

 Отправлено: 02.07.15 21:36. Заголовок: Он не мог на неё не ..

Он не мог на неё не смотреть. Она была как солнце.

- Мадам... спасибо!

Рене опустил голову так низко, словно перед ним находился духовник или архиепископ.

- Я приму всё, что вы скажете, - смиренно ответил он, едва дыша. - Если вам угодно оказать мне покровительство, то я...

Не смотреть было невозможно. Даже когда она сама на него смотрела, и в лазурном взоре бедный юноша читал всё, что находилось под запретом для смиренного отрока, который принёс Господу почти все предварительные обеты. Оставалась лишь одна ступень до принятия священнического сана, и её Рене должен был преодолеть буквально завтра-послезавтра.

- Я постараюсь показать вашей родственнице всю красоту и силу учения Христа. И... я не буду строгим, потому что Христос... любил всех.

Руки, сложенные на коленях, были белыми, маленькими и изящными. Нестерпимо хотелось прижаться к ним губами. Странное, неуместное желание.

 Отправлено: 06.07.15 13:09. Заголовок: - О, да! В любви Гос..

- О, да! В любви Господней, как и в милосердии Спасителя не следует сомневаться! - Мари лёгким жестом показала Симонетте, что следует распорядиться, чтобы гостю нагрузили с собой корзинку с провиантом. Она и в мыслях не могла допустить, что кто-то, кроме святых, может питаться молитвами. Юный собеседник, пусть и походивший на кроткого бесплотного ангела, через какое-то время опомнится - и аппетит у него будет воистину зверский! Вот тут содержимое корзинки пригодится. Заодно нужно одну из булочек завернуть в красивую салфетку с вензелем - чтобы нашлось что прижимать к сердцу и целовать благоговейно. И на первый раз общения достаточно, а то Мари получит вместо пылко влюблённого совершенного безумца. - Итак, сударь, ступайте сейчас в вашу комнату и пошлите ко мне вашего маленького протеже. Я сама скажу ему приятную новость. И не торопитесь уходить, пока он не вернётся. На сегодня я прощаюсь с вами, но буду ждать записки от кузины. Не тяните с визитом к ней.
Мари улыбнулась самой очаровательной улыбкой и протянула руку для поцелуя, как бы желая максимально смягчить для бедняги горечь неизбежного расставания.

 Отправлено: 07.07.15 18:45. Заголовок: Рене исхитрился не п..

Рене исхитрился не посрамить честь alma mater: что бы там герцогиня про него не думала, но он получил достаточный опыт хороших манер и уже привык к некоторым особенностям светских отношений. Руку дамы он перехватил ровно так как это предписывалось правилами этикета: в высшей степени деликатно, едва придерживая пальчики мадам де Люинь серединой своей ладони, и поцеловал воздух над этими пальчиками. Успел ощутить бархатистую мягкость кожи, её благоуханный аромат, губы точно опалило даже намёком на прикосновение. В висках снова застучало. О прочем, вовсе недостойном, юноша старался не задумываться. Прощальный взгляд в подобной ситуации было не послать: оказаться бы побыстрее в коридоре, в этой комнате, в присутствии Киприды, даже воздух казался раскалённым!

В коридоре стало легче. Лакей, дежуривший у двери, провёл молодого семинариста в комнату, где томился в одиночестве маленький де Милье.

- Проводите ребёнка к герцогине, - бросил Рене через плечо, и улыбнулся счастливчику. - Идите, ничего не бойтесь. Для вас есть отличные новости.

Лакей отступил в сторону, пропуская де Милье. Дверь за ними закрылась. Рене же увидел висящее на стене Распятие - и упал перед ним на колени, горячо призывая Спасителя помочь недостойному, избавить раз и навсегда от грешных мечтаний, от этой странной, вовсе ненужной восторженности. Да, мадам де Люинь молода, прекрасна, умна и добра... все эти очевидные качества - не повод оскорблять достойную женщину недостойными чувствами. Лучше уж лишний раз позволить себе коричную булочку!

Он молился с истовостью человека, взывавшего к последней надежде.