Отправлено: 12.06.07 22:11. Заголовок: Байки

Практически из склепа

Честно потыреные у господина де Рео и из некоторых других источников

Кардинал Ришелье показывал себя большим любителем поэзии и во время своих литературных занятий никого не принимал. Однажды, разговаривая с Демаре, он вдруг спросил:
- В чем, как вы думаете, я нахожу наиболее удовольствия?
- По всей вероятности, - отвечал Демаре, - в том, чтобы сделать Францию счастливее.
- Вы ошибаетесь, - возразил Ришелье, - в сочинении стихов.

* * *

Кардинал Ришелье сочинил трагедию "Мириам". В пьесе было много сатиры и едких намеков, направленных против Анны Австрийской, осуждались и ее отношения к Испании, и ее любовь к Букингему. Поэтому следующие стихи не могли не обратить на себя внимания:

Та, которая вам кажется небесным светилом,
Есть пагубное светило моей семьи,
И, может быть, для государства…

Далее король говорил опять:

Внутри, Акаст, различными путями
Все царству моему стараются вредить:
Волнуют мой народ, я окружен врагами,
То явно, то тайком, хотят меня убить.

Мало того, когда Мириам была обвинена в преступлениях против государства, она сама обвинила себя в другом преступлении, и видя, как все ее оставляют, говорит своей наперстнице:

Преступной чувствуя себя, влюбившись в иностранца,
А он, в любви своей, погубит наше государство.

Все эти стихи сопровождались громкими рукоплесканиями. Кардинал, восхищенный успехом своей трагедии и мщением, был вне себя от радости - он то и дело высовывался из своей ложи для того, чтобы себе самому аплодировать или водворить тишину, дабы зрители не проронили ни одного слова из прекраснейших мест его пьесы. Что касается Анны Австрийской, то можно себе представить, как она себя чувствовала!

* * *

Несмотря на старость, герцог Бельгард (друг и соратник Анри 4) весьма ухаживал за Анной Австрийской в то время, как герцог Букингем приезжал во Францию, и так привлек внимание королевы, что она уже ни на кого не смотрела. По этому случаю Вуатюр посвятил Бельгарду следующий куплет:

Рожерова звезда не светит уж средь Лувра,
Известно это всем и всякий говорил.
Что нежный пастушок, приехавший из Дувра,
Собой ее затмил.

* * *

Герцог Бельгард на старости лет влюбился в Анну Австрийскую. Как-то раз он спросил у королевы, чтобы случилось, если бы кто-то заговорил с ней о любви?
- Я бы его убила, - ответила королева.
- Ах, умираю! - воскликнул герцог.

* * *

Однажды, когда Бассомпьер играл в карты с Анри IV, заметили, что некоторое количество полупистолей положено на стол вместо пистолей.
- Государь, - сказал Бассомпьер, - это вы положили эти полупистоли?
- Черт возьми! - воскликнул король. - Да это вы, клянусь вам, а не я!
Бассомпьер, не говоря ни слова, взял со стола деньги,
Подошел к окну и выбросил их находившейся во дворе прислуге. Возвратясь к столу, он вынул из кармана кошелек, высыпал на стол пистоли и сел на свое место.
- Вот как! - заметила Мария Медичи. - Бассомпьер представляет из себя короля, а король Бассомпьера!
- Это правда, мой дружок, - отвечал Анри IV на ухо своей супруге, - а вам, вероятно, хочется, чтобы он был королем?.. Что же! Тогда у вас будет муж моложе меня!

* * *

Анри IV, несмотря на то, что ревновал Бассомпьера к своей супруге, очень любил и уважал его, поэтому, вероятно из ревности, отправил посланником в Мадрид. По возвращении в Париж посланник говорил, что имел торжественный въезд в испанскую столицу на муле, которого ему выслал испанский король.
- О, как было бы любопытно, - заметил Беарнец, - посмотреть на осла, сидящего на муле!
- Очень любопытно, ваше величество, - согласился Бассомпьер, - но вы забываете, государь, что я, как посланник, представлял собой вашу особу.

* * *

Танцы были единственным телесным упражнением, которым Бассомпьер не овладел в совершенстве. По этому поводу герцог Анри II Монморанси, тот самый, которому отрубили голову в Тулузе, однажды посмеялся над ним на бале.
- Правда, - заметил Бассомпьер, - что у вас в ногах ума больше, нежели у меня, зато у меня в голове его больше, нежели у вас!
- Если у меня нет особой остроты в словах, зато у меня есть острая шпага, - отвечал герцог.
- Да, я это знаю, - сказал Бассомпьер, - ее вам передал великий Ан.
Бассомпьер обыграл одинаковое звучание слов Anne (Анн - одно из имен герцога Монморанси) и ane (осел). Противники пошли было драться, но их остановили.

* * *

Когда Бассомпьер купил Шайо, чтобы принимать там двор, вдовствующая королева вместе со всеми статс-дамами приехала посетить его и внимательно осмотрела дом.
- Граф, - заметила она, - зачем вы купили этот дом? Он обойдется недешево!
- Государыня, - отвечал Бассомпьер, - я почти немец. Для меня это значит жить не в деревне, но в предместье Парижа, а я так люблю Париж, что никогда не хотел бы с ним расстаться.
- Но этот дом хорош, чтобы привозить сюда куртизанок, - сказала королева.
- Государыня, я и буду их сюда привозить, но бьюсь об заклад, что когда вы делаете мне честь вашим посещением, вы привозите их еще больше.
- Так, по вашему мнению, Бассомпьер, - засмеялась королева, - все женщины негодяйки и нет ни одной порядочной?
- Государыня, таких женщин много, - возразил граф.
- Ну, а я? - королева пристально посмотрела на него.
- О, вы, - сказал Бассомпьер, делая глубокий поклон, - это другое дело, вы - королева!

* * *

Королева-мать упрекала Бассомпьера за любовь к столице, говоря ему о Париже и Сен-Жермене:
- А я так люблю эти два города, что желала бы иметь одну ногу в Париже, а другую в Сен-Жермене!
- В таком случае, - заметил Бассомпьер, - я желал бы жить в Нантере. - Нантер, как известно, находится посередине между двумя этими городами.

 Отправлено: 12.06.07 22:12. Заголовок: Re:

Луи 13 запретил Гастону жениться на Монпасье. Месье в гневе набросился на приближенных короля, допытываясь, кто дал его брату столь дурной совет? Кардинал Ришелье признался, что это он.
- Ну и сукин же вы сын! - воскликнул обиженный герцог.

* * *

Лейб-медик Луи 13 написал о нем историю в нескольких томах начиная с рождения короля, до осады Ла-Рошели. Весь труд состоял из дотошного описания жизни короля: когда и во сколько тот встал, позавтракал, плюнул, сходил по нужде и т.д.


* * *

Эпитафия на Луи 13:
Какой отменный вышел бы слуга
Из этого негожего монарха
* * *

После смерти первой жены, будучи еще совсем молодым, принц Гастон любил говорить:
"Я совершенно не гожусь для той игры в галантность, которая нынче все еще в моде и при которой надобно прикидываться больным, выглядеть бледно и падать без чувств".
И в самом деле, принц имел румянец во всю щеку :-)

* * *

Герцог Орлеанский мог быть весьма либеральным в общении, но в некоторых мелочах на него находило ослиное упрямство. Он не разрешал людям, едущим с ним в карете надевать шляпы. И вообще не любил, когда в его присутствии кто-то кроме него был в шляпе. И делал такое исключение, разве что для короля и дам)))

* * *
Гастон был столь непоседливым, что застегивать на нем платье приходилось на бегу. Он вечно носился со своей шляпой. Вечно насвистывал, и вечно держал руку в кармане штанов.

* * *

Как-то раз Бло, поэт и приближенный герцога, захворал. Некто сказал принцу:
- Вы едва не потеряли одного из ваших слуг.
- Да, - ответил Гастон, - хорошего дерьмового слугу.
Бло узнал об этом, и едва поднялся на ноги, написал язвительный стих, который заканчивался следующим образом:
Ему не жаль дерьмового слуги
А мне - дерьмовейшего господина.
Герцог, узнав об этом, не только не обиделся, но велел тотчас же послать за Бло. Устроил в его честь пирушку, на которой по сто раз пропели эти стишки.

* * *

В молодости принц был не прочь покутить. И один из его друзей Безансон, во время очередной попойки написал следующий стих:

Гастон, всем ведомо в миру,
Что вы знаток кабацких правил:
Ведите ж так свою игру,
Чтоб вас никто не обесславил.

Вы - бык, а вовсе не телок,
Разите в цель, разите смело:
Что хочет, все берет клинок,
Лишь бы был тверд и годен в дело.

* * *

После смерти жены и приключений во Фландрии Гастон вернулся в Париж. Там он влюбился в красавицу Рибодон, что жила в квартале Сен-Поль, и была из рода Бражелонов.

По этому поводу ходили такие стишки:

От страсти к Рибодон наш герцог просто в раже,
Но брат, отец и муж всегда на страже -
Как быть? ... и т.д.

Он шепчет ей: пойдем, пойдем,
Мы что-то сотворим вдвоем -
Та-ра-ра-ра-та-ра-ра!
ага,
Мы сотворим рога!
Тон-тон!
Пусть их вечно носит он -
Супруг твой Рибодон!

Красавица ему в ответ:
У вас мой друг, чего-то нет-
Та-ра-ра-ра-та-ра-ра!
ага,
Чтоб сотворить рога!
Тон-тон!
Нет, их носить не будет он,
Супруг мой Рибодон.
Та-ра-ра-ра-та-ра-ра!

Гастон продолжал вздыхать, но дама была непреклонна.
Вскоре мадам Рибодон умерла. Она имела слабое здоровье. А Гастон нашел себе новую пассию - Луизу Роже, девицу из Тура.

 Отправлено: 12.06.07 22:13. Заголовок: Re:

Гастон Орлеанский был очень гордым и снимал шляпу только перед дамами. Однажды, будучи еще мальчиком, он велел бросить в канал в Фонтенбло одного придворного, который показался ему непочтительным, что вызвало гнев Марии Медичи, потребовавшей, чтобы принц, под угрозой наказания плеткой, извинился перед дворянином. Гастон любил жаловаться на недостатки своего воспитания, объясняя это тем, что в гувернерах у него были "турок" и "корсиканец". Турком он называл г-на де Брева, долго жившего в Константинополе и ставшего совершенным магометанином, а корсиканцем - г-на Орнано, внука некоего Сан-Пьетро, убившего в Марселе свою жену.

* * *

Герцог Анжуйский потешался тем, что бесил короля мелкими оскорблениями, тайными или явными. Однажды в присутствии нескольких человек он сказал королеве, молившейся о том, чтобы ее бесплодие прекратилось:
- Мадам, вы просили судей ваших против меня. Я согласен, чтобы вы выиграли то дело, если у короля достанет кредита, чтобы заставить меня проиграть мое.
Эти слова дошли до Луи XIII, который взбесился тем более, что в народе начинал уже распространяться слух о его бессилии.

* * *

Однажды при вставании с постели, при котором обыкновенно присутствовало множество придворных, у Гастона пропали очень дорогие часы. Он очень сожалел об этом, но когда кто-то предложил запереть дверь и всех обыскать, ответил:
- Так как я не хочу знать вора, то прошу вас всех отсюда выйти! Часы с курантами! Когда они начнут бить, станет известно, кто их украл!

* * *

В молодости герцог Орлеанский очень любил одну девушку из Тура по имени Луиза; однажды Луи XIII узнал, что Луиза делит свою любовь между его братом и одним бретонским дворянином Рене де л Эспин, любимцем того же самого брата. Король сообщил неприятную новость, по своему обыкновению, именно тому, кому она была всего неприятнее и принц, который ничего до сих пор не подозревал, несмотря на всю свою недоверчиво.сть, устремился к красавице и заставил ее признаться. Потом Гастон спросил совета у короля, а тот, который тогда сам был без ума от м-ль д'Отфор, посоветовал убить соперника.
- Впрочем, - добавил король, - хорошо бы узнать мнение г-на кардинала. Кардинал, который не любил это обыкновение вельмож убивать друг друга, на счастье Рене де л Эспина не согласился с мнением короля. Впрочем, судьбы не избежать - Луизы приносили бедному Рене одни несчастья - будучи изгнан из Франции, он уехал в Голландию, где стал обожателем принцессы Богемской Луизы; младший из братьев принцессы, Филипп, убитый позднее в сражении при Ретеле, подкупил человек десять англичан с тем, чтобы они убили Рене. Как говорит Таллеман де Рео, де л'Эспин был убит, когда выходил от французского посланника, и англичане нанесли ему столько ударов шпагами, что они сталкивались внутри его тела.

* * *

Овдовев после своего первого брака с м-ль де Гиз, Гастон женился тайно, будучи в изгнании, на принцессе Маргарите Лотарингской. Он сделал это не только без согласия короля, но и против желания родственников принцессы, увезя ее ночью из Нанси, переряженную пажом, который шел за каретой с факелом в руке. Случилось так, что принцесса, стесняемая нарядом и неопытная в своей новой должности, криво держала факел; г-н Бово, шедший позади, сильно толкнул ее ногой, сказав:
- Верно этот негодяй пьян! Посмотрите, как он идет, как он держит факел!
Потом, всякий раз, когда г-ну Бове случалось видеться с герцогиней, она напоминала ему об этом наставлении и каждый раз тому приходилось извиняться.

* * *

Надо заметить, что добрая принцесса не отличалась умом, и когда по смерти Ришелье Гастон возвратился вместе с ней во Францию и когда их вновь венчали в Медоне, она утопала в слезах, ибо ей казалось, будто до сих пор она жила в смертном грехе. Тогда герцог, чтобы утешить жену, обратился к своему метрдотелю Сен-Реми:
- Вы-то можете сказать, что я был женат на принцессе Лотарингской? - На что тот ответил:
- Да право, нет, я знал, что вы с ней спите каждую ночь, но не знал точно, женаты ли вы на ней.

* * *

В возрасте принцесса сделалась еще более тупоумной и приобрела странную привычку при появлении метрдотеля с жезлом и при его докладе, что стол готов, поспешно выходить в известное место, подобно тому, как это представляется в одной сцене известной комедии "Мнимый больной", где так охотно смеются. Однажды, когда она собралась идти, метрдотель Сен-Реми важно остановился среди комнаты и начал с большим вниманием осматривать свой жезл.
- Что вы делаете, Сен-Реми? - удивился Гастон.
- Ваше высочество, - отвечал метрдотель, - я хочу узнать, не из ревеня ли или не из александрийского ли дерева мой жезл, поскольку как скоро он является перед герцогиней, то производит известное действие!

 Отправлено: 27.01.11 20:30. Заголовок: Это - точно сюда! «..

Это - точно сюда!

«Ришелье весьма преувеличивал свое одиночество, как и свои болезни. По дворцу кардинала весело порхала прехорошенькая толстушка. Это была племянница кардинала вдовушка Мари-Мадлен, которую Его Высокопреосвященство сделал герцогиней Эгильон. Она вела дом кардинала и была его тайной женой... Кардинал, несмотря на церковный сан, был дитя века и очень падок на женские прелести. Его Высокопреосвященство не оставлял пылким вниманием ни одной хорошенькой просительницы. Впрочем, всем им, обращавшимся к кардиналу, была хорошо известна обязательная плата за просьбу. Но порой и ему, самому могущественному человеку Франции, приходилось становиться просителем у знаменитых красавиц. И за прихоти своего сердца пылкий князь Церкви готов был платить любые деньги. Во время осады знаменитой куртизанки Нинон де Ланкло кардинал бомбардировал ее фантастическими предложениями. Но куртизанка отказывалась пустить в свою постель старого кардинала. Ришелье сражался до конца. Целое состояние — 50 000 экю за одну ночь любви — предложил красавице Нинон пламенный кардинал. Но та отказала — одна из немногих. Нинон спала за деньги, но только... с мужчинами, которых желала! Штурм постели другой красавицы-куртизанки, Марион Делорм, прошел куда удачнее. За ночь с реформатором Марион попросила и получила вполне разумную сумму — 200 пистолей.

Так что, зная пылкость Его Высокопреосвященства, герцогиня Эгильон была постоянно начеку. Чтобы поддерживать страсть столь неугомонного великого человека, она разгуливала по дворцу кардинала в боевой и соблазнительной готовности — с обнаженной грудью, буквально выпадавшей из корсажа... Так что «серый кардинал» отец Жозеф с усмешкой сказал: «Глядя на герцогиню, я тотчас впадаю в детство — вспоминаю свою кормилицу».

Плату просительниц кардинал принимал в великолепной спальне. Дам ждала знаменитая необъятная кровать под балдахином, с гербом Ришелье и зеркальным потолком.»

(с) Эдвард Радзинский Железная Маска и граф Сен-Жермен

 Отправлено: 28.01.11 02:45. Заголовок: — Это знаменитые мем..

Из того же источника .

— Это знаменитые мемуары герцога Сен-Симона. Они изданы во множестве стран и в вашей стране тоже. Герцог Сен-Симон написал целую главу о добродетели Людовика XIII, отца «Короля-солнце»... Добродетели весьма фантастичной для королей и для того времени. — И месье Антуан на-чал читать по-французски, упиваясь звуками речи и одновременно переводя на русский: «Король во-истину пылко влюбился в мадемуазель д'Отфор. Дабы иметь возможность видеть ее, беседовать с ней, он все чаще стал бывать у королевы (Анны Австрийской), чьей придворной дамой была мадемуазель д'Отфор. Он постоянно говорил о мадемуазель с моим отцом, который видел, насколько сильно увлечен ею государь. Отец мой в ту пору был молод и легкомыслен. Он не понимал, почему король, столь явно влюбленный и даже не пытающийся скрыть свое чувство, не решается на большее. Он подумал, что причиной тому робость, и захотел помочь своему повелителю. Однажды, когда государь страстно говорил об этой девушке, мой отец выразил свое недоумение, суть которого я только что изложил. Он вызвался стать посредником и все устроить. Король выслушал его, не прерывая, а затем, сурово глядя на него, сказал:

— Это правда, я влюблен в мадемуазель д'Отфор, я это чувствую. Я ищу с ней встречи, охотно беседую с ней и еще более охотно о ней думаю. Но правда и то, что все это происходит со мной по-мимо моей воли, ибо я мужчина и не могу противиться этой слабости. Но чем более возможности удовлетворять мои желания дает мне мой королевский титул, тем более должен я удерживать себя от греха и соблазна этим воспользоваться. На этот раз я прощаю вашей молодости, но не вздумайте когда-либо давать мне подобные советы, если хотите, чтобы я по-прежнему любил вас.

Отец был потрясен, пелена спала с его глаз. Жалкая мысль о робости короля в любви растаяла перед светом его всепобеждающе чистой добродетели».

Хороша история! Остается лишь выяснить, была ли на самом деле столь необычная для того времени королевская добродетель?

Но сначала несколько слов о предмете любви короля. Мадемуазель Мария д'Отфор за необыкновенную, даже пугающую красоту была прозвана при дворе «Прекрасной Авророй». Пятнадцати лет она была представлена ко двору. Вначале была фрейлиной матери Людовика XIII Марии Медичи. Но влюбленный король, удаливший свою мать от двора, сделал Прекрасную Аврору фрейлиной жены... Королева Анна оценила безмерное влияние Прекрасной Авроры на мужа и приблизила к себе Марию! Но с 1636 года страсть короля перестала быть платонической. Да и как могло быть иначе, если в постель к королю Прекрасную Аврору ловко толкала... сама королева! Чтобы через нее иметь влияние на нелюбимого супруга. И это тоже не ново под солнцем. Так что, став любовницей монарха, Мария д'Отфор сделалась близкой подругой королевы. Пасьянс, частый при дворах могущественных государей. Оценил ситуацию с Прекрасной Авророй и кардинал Ришелье. В отличие от простодушного отца герцога Сен-Симона кардинал знал все дворцовые тайны через своего «серого кардинала». Ришелье было не только известно, что добродетель короля сдалась красоте Авроры, но где и когда это случилось.

В 1638 году Мария почувствовала, что беременна... Она призналась королеве, просила у нее совета и помощи. Но Анне было не до нее. Она сама в это время была беременна дофином и приготовилась рожать. Не до прекрасной Авроры стало в это время и королю. Людовик XIII готовился к важнейшему, долгожданному событию-чуду: рождению наследника престола. Королева поручила разрешить ситуацию с Прекрасной Авророй, конечно же, главной подруге — Марии де Шеврез. Искушенная в подобных обстоятельствах герцогиня все придумала наилучшим образом. Под именем герцогини де Шеврез Прекрасную Аврору перевезли в Англию в дом герцога Ларошфуко. Здесь она благополучно родила сына... Таким образом, почти одновременно с дофином появился еще один сын короля Людовика XIII.

Герцогиня де Шеврез оценила пикантность ситуации и предложила августейшей подруге избавиться от неудобного подарка мужа. Сделали это обычно и просто: Прекрасной Авроре сообщили, что ее ребенок умер.

Когда несчастная, подурневшая после родов Мария д'Отфор вернулась во дворец, король уже охладел к ней. Он был счастлив — занят родившимся дофином, много веселился и охотился. Страдальческое лицо вчерашней возлюбленной его раздражало. Прекрасную Аврору отослали (точнее, сослали) из Парижа в замок ее бабушки, маркизы Катрин де Ла Флот, когда-то возлюблен-ной короля Генриха.

Но подозрение, что ее обманули, мучило несчастную д'Отфор всю жизнь. Мучает и поныне — за гробом. Вот почему тень Прекрасной Авроры (которую я принял за герцогиню де Шеврез), бродит по дому, где она узнала ужасное известие о смерти сына... Она хочет, чтоб я рассказал миру правду.

— Вы хотите сказать, что получаете задания и оттуда?

— Однако вы насмешник, мой друг, — недобро усмехнулся месье Антуан и продолжил, будто не слыша моего вопроса: — Но вернемся в тот восхитительный век. Пока несчастная мадмуазель д'Отфор жила у бабушки, мальчик, которого отдали на воспитание какому-то зажиточному крестьянину, рос в одной из деревень под Парижем. Но после смерти Людовика XIII, когда началась Фронда, Анна испугалась, что фрондеры через свою сподвижницу, герцогиню де Шеврез, узнают о ребенке. Они могли захватить его и начать шантажировать Анну, скрывшую сына короля. И главное, они могли использовать мальчика. Но все устроил Ма-зарини. По его приказу некто д'Оже де Кавой, обедневший дворянин, тайно вывез мальчика из деревни, усыновил его и дал свое имя. Видимо, вскоре о нем узнал Николя Фуке. Скорее всего, догадался, получая от королевы распоряжения передавать большие суммы безвестному дворянину на воспитание некоего Эсташа д'Оже.

Когда «отец» Эсташа внезапно умер, Мазарини приказал привезти ребенка во дворец. Теперь мальчик воспитывался вместе с королем. Когда он подрос, его сделали камердинером короля — Эсташем Доже.

Устроил Мазарини и судьбу его матери. После смерти короля красавица Аврора тщетно пыталась вернуться ко двору. Анна этого не допустила. Она боялась ее встречи с сыном-камердинером. Справедливо опасалась, что инстинктом матери герцогиня почувствует... И тогда Мазарини устроил брак Прекрасной Авроры с губернатором Вердена и Меца, чтобы держать ее подальше от двора и Парижа.

Все проблемы начались после того, как молодой король стал преследовать Фуке. Суперинтен-дант, привыкший чувствовать себя властелином, не захотел терпеть. Он пожаловался королеве. И сделал это своеобразно. Он попросил королеву по-содействовать, чтобы Его Величество не обращался с ним грубо, как со слугою... хотя мы все слуги Его Величества... И после паузы добавил: «Даже очень и очень родовитые». Анна с ужасом поняла, что Фуке — знает... Знает, что они украли ребенка у матери и превратили его в слугу. И теперь пытается угрожать. Думаю, с тех пор королева перестала защищать Фуке. И вскоре, к ее облегчению, Фуке отправился в заточение в Пиньероль.

В 1666 году умерла Анна Австрийская. На смертном одре она рассказала Людовику о тайне слуги Эсташа и о догадке Фуке. Именно тогда участь Фуке была окончательно решена: он должен был остаться в тюрьме навечно.

Итак, Людовик узнал, что его камердинер Эсташ — незаконный сын короля Франции. Ну что тут страшного?! Незаконные отпрыски французских королей — Бофор и прочие — получали титулы и преспокойно жили в великом почете. Но не в случае с несчастным Эсташем! Здесь было совершено преступление, в котором была ви-новна королева: отпрыска монарха утаили, объявили умершим, после чего превратили в жалкого слугу.

Если учесть слухи, ходившие во дворце о том, что король Людовик — дитя герцога де Бофора, ситуация становилась совсем напряженной: ненастоящий сын короля на троне, а утаенный настоящий сын - его слуга!

Ситуация пугает короля. Как бывает с дикта-торами, Людовик был необычайно подозрителен. Он начинает наблюдать за опасным слугой, ему все чаще кажется, что тот догадывается о своем происхождении. Людовик не выдержал. Король вызвал военного министра и поручил ему организовать арест бедняги. Его Величество пояснил министру, что слуге известны некоторые важные тайны и потому заточение его должно быть самым строгим — в государственной тюрьме в Пиньероле.

Эсташ Доже, к полному своему изумлению, был арестован, и, конечно же, арестом руководил самый доверенный — д'Артаньян.

Гасконец отвез Эсташа хорошо знакомым маршрутом — в Пиньероль. Под своим именем Эсташ Доже был посажен в камеру с двойными стенами. Доже требовал объяснить ему причины заточения, бунтовал, отказывался принимать пищу. Но постепенно смирился. Привык и к тю-ремным порядкам. Больше всего он страдал от безделья. Он просил дать ему хоть какое-то занятие. Королю сообщили о его желании. Людовик усмехнулся и приказал определить его слугой к тому, кто знал его тайну, — к Фуке.

Но сначала Сен-Мар имел доверительную беседу с Фуке.

Мы можем представить этот разговор. Сначала Сен-Мар объявил Фуке, что у него будет второй слуга — хорошо знакомый ему бывший слуга короля Эсташ Доже, которого Фуке часто видел в Лувре и Тюильри и который нынче находится здесь, в Пиньероле. Он арестован по приказу Его Величества.

После этого сообщения наступила некоторая пауза в разговоре. Сен-Мар ждал вопросов, но их не последовало. Фуке отлично понимал, почему арестован несчастный слуга, и ждал, когда Сен-Мар сообщит, зачем он его позвал. И Сен-Мар сообщил Фуке желание короля. Оно звучало определенно... и туманно:

— Король просил передать месье Фуке, что у заключенного слуги Эсташа Доже есть некое опасное помешательство, о котором... известно месье Фуке. И потому месье Фуке должен будет подробно сообщать королю все безумные разговоры, которые будет вести с ним его новый слуга. — В заключение Сен-Мар обнадежил: — Его Величество верит, что вы успешно справитесь с поручением. Его Величество надеется, что вы сумеете заслужить свое освобождение.

И Фуке согласился.

После чего, минуя Сен-Мара, в сношения с Фуке вступил сам военный министр. Он прислал ему письмо, обнаруженное не так давно французским историком (я проверил, оно существует!).

«Монсеньор, я счастлив исполнить приказ, который король милостиво соблаговолил мне отдать, — сообщить Вам, что Его Величество намерен вскоре значительное смягчить Ваше заключение. Но до этого Его Величество желает быть осведомленным, не разговаривал ли называемый Эсташем, которого Вам дали для услуг, к примеру, с другим приставленным к Вам слугой (Ла Ривьером) и о чем разговаривал...чтобы Его Величество смог принять меры, которые сочтет наиболее подходящими... Его Величество желает, чтобы Вы ответили на это письмо частным образом, ничего не говоря о его содержании монсеньору Сен-Мару, которому я передал приказ короля доставить, не вскрывая, ваше послание».

Вослед пошло еще одно письмо, еще более красноречивое...

«Монсеньор, сообщаю вам, что меры предосторожности, требуемые от Вас королем, должны воспрепятствовать Эсташу Доже общаться с кем-либо, кроме Вас и Вашего слуги. Его Величество ожидает, что Вы употребите для этого все усилия, поскольку Вы знаете, по какой причине никто не должен знать того, что, возможно, знает сам Эсташ Доже».